Лики любви

Почему же он, сидя в далекой Африке решил таким образом помочь стране трудящихся? Уже потом, оказавшись на свободе, скажет, что чувствовал себя не предателем, а политическим активистом, боровшимся против порочного режима апартеида… Как режим апартеида был связан с натовскими секретами, он не пояснил. Апартеид, конечно, и так рухнул, но по совсем другим причинам. Просто у Дитера был зуб на родную страну.

Родился в семье выходца из Германии, который очень симпатизировал нацистам. На новой родине таких не любили и во время второй мировой войны отца интернировали. На сына это произвело тяжелое впечатления. А поскольку он был трудным ребенком, то на притеснения отца отреагировал своеобразно: угнал автомобиль и попал в уголовную историю. Отец использовал прежние связи и убедил отправить парня не в тюрьму, а в армию. Там у него дела пошли хорошо, Герхардт с отличием окончил военно-морскую академию и был награждён Мечом чести. Потом женился на англичанке. Но прежние унижения не забылись и, действуя по принципу «враг моего врага — мой друг» (СССР не одобрял политику южноафриканцев), — стал искать контакты с русской разведкой.

Для начала предложил свои услуги местной компартии. Информация о ценном кадре попала в советское посольство в Лондоне, где в 1962 году и приняли «инициативника», дав ему конспиративную кличку Феликс.

Начались шпионские будни. Но со временем его Джанет поняла, чем подрабатывает муж, которого за такие дела по законам ЮАР вполне могли повесить и оставить детей (а их было уже трое) без отца. Состоялся принципиальный разговор, однако офицер был твёрд: или жена помогает мужу, или развод. Джанет выбрала развод и уехала с детьми в Ирландию. Идейного офицера это не смутило, он тут же женился на другой, по имени Рут, теперь уже из Швейцарии. Та на все предложения супруга реагировала правильно. Офицер не может быть женат на иностранке? Что ж, она принимает гражданство ЮАР. Намекнул, что работает на советскую разведку? «Я буду делать всё то, что делаешь ты, любимый».

Дружный семейный дуэт начал работу. Супруги приехали в Москву, где Рут прошла инструктаж и стала агентом под кличкой Лина. Но что она могла знать? Знать — мало, а вот узнать могла многое. Как жену высокопоставленного офицера её часто приглашали на светские рауты, где в своем кругу жены непринужденно обсуждали дела мужей. Оставалось только умело направлять разговор и запоминать. Тем более что она знала пять языков, включая африкаанс.

Дитер Герхардт снабжал советскую разведку информацией о новых образцах оружия, создаваемого на Западе. А супруга ездила в Европу для встречи со связными. Передавала фотопленки, получала инструкции, расписание радиопередач из центра, средства тайнописи и, конечно, деньги. Такого рода новости стоили дорого, счёт шёл на сотни тысяч долларов за каждую успешную операцию. А чтобы не возникало вопросов по поводу персидских ковров и недешёвой живописи, Дитер ссылался на матушкино наследство и везение на скачках.

Так продолжалось два десятка лет. Связные менялись, но всех их звали одинаково: «Боб». Их объединяло ещё и то, что все они были очень обаятельны и могли внушить искреннюю любовь к себе и своему делу.

Супруги не раз бывали и в Москве, и даже вдвоём. В столице они жили в семикомнатной квартире (там даже была бильярдная) в знаменитом Доме на набережной с видом на Кремль. Эту конспиративную квартиру Главного разведывательного управления обслуживала экономка, она же готовила еду. А помимо учёбы и инструктажей, им устраивали и обширную культурную программу. Побывали в Большом театре на премьере балета Хачатуряна «Спартак». Сидели на первом ряду, и Дитер оказался рядом с самим композитором. Впечатления были такие яркие, что потом, вернувшись на квартиру, открыли шампанское. Были и в театре кукол, ездили в Загорск, Ленинград, Сочи… Кураторы старались, чтобы ценным работникам было что вспомнить. Так и случилось: они и в Африке отмечали советские праздники — 1 мая и 7 ноября (конечно, дома, втихую). Даже своего ребёнка назвали Грегори, в честь московского «куратора», Григория Широбокова, с которым долго работали, стали друзьями и не раз откровенничали. Когда Дитер попробовал так же пооткровенничать с другими сотрудниками этой организации — в частности, высказать своё неодобрение советского вторжения в Афганистан, — то попало за это наставнику, и встречи с ним прекратились.

Но, как заметил философ, всё, что имеет начало, имеет и конец. Герхарда выдал его же коллега, двойной агент из ГРУ. Дитера арестовали в нью-йоркской гостинице в январе 1983 года, где он оказался по делам. Сначала отпирался, а когда понял, что о нём многое знают, приуныл. После одиннадцатидневных допросов выдал одного из связных, Виталия Шлыкова. Того взяли в Цюрихе, куда этот «Боб» прибыл на встречу с Рут. При нём были 100 тысяч долларов для неё. Шлыкова, конечно, арестовали и он два года провёл в швейцарской тюрьме. И считал, что очень повезло, потому что мог оказаться в южноафриканской.