Читаем Лики русской святости полностью

– Как верующая я и помогала в основном верующим. Со многими из них я познакомилась на этапах и в заключении, а выйдя на свободу, переписывалась с ними. С другими политзаключенными я не имела никогда никакой связи.

– Состоите ли вы в какой-либо организации, которая ставила бы целью помощь политзаключенным и внедрение религии в массы?

– Нет, не состою и таких организаций не знаю. Внедрением религии никогда не занималась, но и своих христианских взглядов никогда не скрывала.

– Может, вы состоите в какой-нибудь религиозной секте?

– Откуда вы это взяли? – удивилась Татьяна.

– У вас фанатичное выражение глаз. Да и эта нарочитая бедность…

– А вы в глаза заведующей отделением Ивановой не заглядывали?

Следователь хмыкнул.

– И все-таки?

– Ни в какой секте я не состою.

– Ваше отношение как верующей к советской власти и советскому народу? – быстро спросил следователь.

– К советской власти я отношусь лояльно, а к моему народу – с любовью и состраданием. Перед властью и с окружающими я старалась быть честным человеком, добросовестным работником. Я пыталась доказать, что и христианин в наше время может быть полезным членом общества. Но, видимо, мне это не удалось…

Через несколько дней Татьяну перевезли в тюрьму Загорска, бывшего Сергиева Посада. Близость древних радонежских святынь и мощей преподобного Сергия, молитвенника земли русской, придала ей сил. Дух бодрствовал. Она молилась, размышляла. Теперь она точно знала, что это – конец. Она перебирала события своей недолгой жизни и ни о чем не сожалела. Разве только о том, что письмо владыке Аверкию осталось недописанным, неотправленным. Как-то он там в ссылке поживает? Давно не было от него известий.

Да еще о том жалела, что так и не научилась смирению. Не отвыкла от обличительных мыслей о пороках общества, государства. Судила в уме безбожную, злую к человеку, топчущую душу народа власть. За собственные страданья никого не винила, но за других, за сотни тысяч убитых, за погубленных в лагерях, за гонимую, оскорбляемую Церковь, за поруганные святыни…

Нет, надо унять сердце, вновь от этих дум гневно затрепыхавшее в груди. «Берегись, мое сердце…»

Ты берешься прощать и судить.Или в этом ты видишь смиренье души,Иль дана тебе власть обвинить?Не смотри высоко, кротко путь совершай,Осуди прежде страсти твои…

Господь попустил всё это, Он же и исцелит, исправит, когда придет время. «Прости им, Боже, ибо они не ведают…»

21 сентября, в праздник Рождества Богородицы, Татьяну ознакомили с обвинительным заключением.

– Вы обвиняетесь в антисоветской агитации. Признаёте свою вину?

– Нет.

– Вы также обвиняетесь во вредительстве, в том, что посредством аптечных препаратов умерщвляли больных константиновской больницы. Признаёте это?

– Я никого не умерщвляла и никому не вредила.

Через день ее отправили в Москву. В Бутырской тюрьме она провела несколько последних часов жизни. Смертный приговор уже был подписан «тройкой» НКВД.

23 сентября 1937 года Татьяну Гримблит расстреляли на Бутовском полигоне под Москвой. Вместе с ней в тот день в длинный глубокий могильный ров легли еще 366 человек. Вечером бульдозер присыпал тела тонким слоем земли, оставив место для следующей партии приговоренных.

Я хотела б от сердца врага полюбить,Оглянусь – и не вижу врага,Всей душою хотела бы злобу простить,Да никто мне не делает зла.За себя никого я нигде не виню…

В 2002 году Татьяна Гримблит была причислена к лику святых. Ее имя вписано в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской и Собор новомучеников, в Бутове пострадавших. Память святой Татьяны отмечается 10/23 сентября.

БИБЛИОГРАФИЯ

Алексеев А. И. Иосиф Волоцкий. М.: Молодая гвардия, 2014 (серия «Жизнь замечательных людей»).

Анисов Л. М. Просветитель Сибири и Америки. Жизнеописание святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского. Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2007.

Борисов Н. С. Сергий Радонежский. М.: Молодая гвардия, 2014 (серия «Жизнь замечательных людей»).

Великий князь Владимир Мономах / Изд. подг. А. Ю. Карпов. М.: Русскiй мiръ, 2006 («Русскiй мiръ в лицах»).

Вениамин (Федченков), митр. Всемирный светильник. Житие преподобного Серафима, Саровского чудотворца. М.: ДАРЪ, 2006.

Вениамин (Федченков), митр. Отец Иоанн Кронштадтский. СПб.: Воскресение, 2014.

Вострышев М. И. Патриарх Тихон. М.: Молодая гвардия, 1997 (серия «Жизнь замечательных людей»).

Голейзовский Н. К. Исихазм и русская живопись XIV–XV вв. // Византийский временник. Т. 29. М.: Наука, 1968. С. 196–210.

Дронов И. Е. Утопия и устав. Преподобный Иосиф Волоцкий и рождение Новой Европы. М., 2009.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное