Лики русской святости

Глубокая ссора, если не вражда двух старших братьев Дмитриевичей, Василия Московского и Юрия Звенигородского, длилась уже несколько лет, с тех пор как Василий объявил своим прямым наследником сына. Юрий тоже грезил московским столом и слышать не хотел о том, чтобы Москва в обход него досталась когда-нибудь племяннику. Книжные люди, духовенство, монахи, читавшие старые летописи, знавшие многовековую историю княжеских междоусобиц на Руси, понимали: вражда братьев в московском княжеском доме – очень серьезная угроза.

Эта тень накроет русские земли в 1425 году, когда умрет Василий I и на Москве вокняжится его сын Василий II. Юрий Звенигородский затеет войну с племянником, война продлится четверть века, ее продолжат сыновья Юрия. Эта самая долгая и самая последняя русская «замятня» вновь откроет дорогу на Русь татарам, отодвинет на много лет освобождение от ига, зальет землю кровью, покроет ее позором страшных преступлений. В начале 1410-х годов Рублев не мог не слышать об этой пока еще негромкой вражде наследников Дмитрия Донского. Возможно, сердце молитвенника и аскета инока Андрея чувствовало будущую беду. Краски его «Троицы» буквально напоены молитвой к Богу о мире и вразумлении людей.

Князь Юрий Звенигородский – очень непростая личность. Крестник и ученик Сергия Радонежского, духовный сын преподобного Саввы Сторожевского, храмоздатель и церковный благотворитель. Удивительно, но большой почитатель Сергия, немало сделавший для Троицкого монастыря, князь Юрий приложит все усилия, чтобы не исполнить главный завет преподобного: созерцанием Святой Троицы одолевать рознь и вражду.

И при этом Юрий… предполагаемый заказчик «Троицы».

Среди исследователей рублевского творчества бытует уверенная гипотеза, что «Троица» и три уцелевших образа так называемого Звенигородского чина входили в один иконостасный ансамбль. Три иконы чина – «Спас», «Архангел Михаил» и «Апостол Павел» были обнаружены в Звенигороде, на территории княжеской резиденции Юрия Дмитриевича. С «Троицей» их роднят многие стилистические черты, особенности колорита, композиционно-графические характеристики, наконец, совершенство исполнения. Время разлучило их, и, вероятно, это произошло во второй половине XV века. Но до того они являли собой нерасторжимое единство храмового иконостаса…

Князь Юрий, также, разумеется, входивший в «партию сторонников прославления Сергия», мог заказать Андрею Рублеву исполнение иконостаса для Троицкой церкви, выделив для этого необходимые средства.

Юрий Дмитриевич был, конечно, не богослов и не исихаст-мистик, чтобы расшифровать все глубинные смыслы иконы, вышедшей из-под руки Рублева. Андрей мог адресовать ему буквально прочитываемое послание, то самое, которое вычленили и советские искусствоведы. Хотя в богословской подкованности князь-христианин, очевидно, стоял выше людей советской эпохи, пытавшихся расшифровывать язык христианства без знания его букв.

Необыкновенный рублевский образ Святой Троицы князю Юрию было нетрудно сопоставить с учением Сергия, которое он хорошо знал.

Сергий, сам ученик Святой Троицы, по словам Жития, и других приводил к тому же. Веровать в Святую Троицу, по Сергию, это значит видеть в своих братьях-христианах, в Церкви единое целое по подобию Троицы и не разрушать его враждой, завистью, удовлетворением своих амбиций и честолюбия за счет других.

Созерцая Святую Троицу на иконе Рублева, можно не только увидеть божественную Любовь, но и понять, насколько земной мир погряз в противоположном – в преступлениях и злобе.

Монах Андрей создал иконографическую запись учения Сергия – для того или для тех (включая и Василия I), к кому обращался напрямую. Но те, кто мог вместить в себя понимание большего, и видели в этой иконе намного больше…

Как бы то ни было, в начале 1410-х годов замысел прославления Сергия на десяток лет был «снят с повестки дня». Епифаний Премудрый написал Житие святого и умер в 1419 году. Еще три года спустя уже самому Сергию пришлось вмешаться в дело и напомнить, что не надо бы его плоти лежать в земле. Игумен Никон наконец исполнил свое заветное желание. В июле 1422 году были обретены мощи. А затем к словесному и иконописному творениям «в похвалу Сергию» Никон с финансовой помощью Юрия Звенигородского добавил архитектурное: прекрасный белокаменный храм, словно изукрашенный ларец, хранящий драгоценность – святые мощи Сергия Радонежского.

ТОВАРИЩЕСТВО ПОДВИЖНИКОВ: «МАСТЕРЫ ДАНИЛА-ИКОННИК ДА АНДРЕЙ РУБЛЕВ»

В те времена, когда жил Андрей Рублев, вражда, ненависть, страх всё еще собирали на русских землях обильную жатву, несмотря на то что уже запечатлелись во многих сердцах слова Сергия Радонежского о единомыслии, любви, преодолении розни. Как и слова князя Дмитрия Донского перед Куликовской битвой о его готовности положить душу свою за всех русских людей…