Лики русской святости

Иконописец Андрей Рублев пошел гораздо дальше Епифания в задуманном единомышленниками деле. По многим предположениям, он создал свою «Троицу» именно в то время и именно для деревянного монастырского храма. Если в середине 1420-х годов он с артелью расписывал «в похвалу Сергию» уже каменную Троицкую церковь, то столь же хвалебная «Троица» предшествовала этому. И в этой иконе Сергий отпечатлен едва ли не буквально.

«Троица» Андрея Рублева полна тайн. Может быть, это потому, что мы утратили ключ к расшифровке древнего «богословия в красках». А может, она казалась загадочной уже современникам иконописца. Разгадывая ее секреты, еще долго будут ломать копья богословы и искусствоведы. Чтобы полностью прочесть все смысловые уровни «Троицы», нужно быть столь же тонким мыслителем, знающим все грани православного богословия, богослужения и аскетического молитвенного делания, каким был сам инок Андрей – «всех превосходящий в мудрости великой».

Многочисленные разноречия в толкованиях «Троицы» Рублева происходят, очевидно, оттого, что это не один иконный образ, а несколько – наложенных один на другой, взаимодополняющих, проступающих один сквозь другой. Бог-Троица под видом трех ангелов, явившихся некогда Аврааму, – первый и очевидный смысловой пласт. Второй – это Церковь Христова в своем триединстве: Христос как глава ее и создатель, ангельские небесные силы и люди. Третий – таинство Евхаристии, собирающее всех верных в этот единый богочеловеческий организм силою Духа Святого. В этом уникальность рублевской иконы – в ее многозначности, многослойности. Интерпретировать какой-то один уровень без учета остальных невозможно без путаницы смыслов, без впадения в противоречия. Но большинство толкователей как раз останавливается на первом образном «слое», лежащем на поверхности, доказывая, в каком из ангелов какую Ипостась следует видеть – Отца, Сына или Духа…

Три ангела соединены большой чашей, контуры которой образуют две боковые фигуры, а средний находится внутри чаши. Они соединены буквально, в «телесном» и сверхфизическом смысле. Кого соединяет литургическое таинство Евхаристии? Христа под видом бескровной жертвы в чаше, ангелов-сослужителей и людей, совершающих таинство и участвующих в нем. Иными словами всю полноту Церкви земной и небесной.

А по одной из версий (ее автор Александр Селас),[2] Рублев запечатлел в «Троице» вполне конкретную Евхаристию. Точнее, обобщенный образ Евхаристии, которую совершал святой Сергий. И в правом ангеле, столь отличающемся, по мнению многих исследователей, от двух других, иконописец изобразил самого «ученика Святой Троицы» Сергия. Это доказывается расшифровкой цветовой символики его одежд, позой совершенной, монашеской покорности, послушания Божьей воле, выражением глубокой молитвы на лице. Голубой – цвет преображенной телесности, тварности, зеленый – божественной премудрости. Да и Епифаниево настойчивое определение Сергия как ангелоподобного мужа ложится в этот же ряд. И склоненная в сторону Христа гора за спиной этого ангела. И посох, лежащий на колене, а не стоящий вертикально, как у двух других. И даже то, что правая фигура занимает на иконе заметно меньше места, чем симметричная ей левая.

Правый ангел – это священник в момент призывания Духа Святого на хлеб и вино, когда он в молитве «собирает свой ум воедино». Двум другим ангелам А. Селас оставил традиционное «ипостасное» объяснение – Христос и Дух Святой. Но Троицу нераздельную невозможно изобразить как «три минус один» или «два плюс один». Сказав «А», нужно говорить и «Б». А для этого вспомнить эпизод Жития Сергия, в котором во время литургии игумену сослужит «муж великой светлости», ангел Господень в «златоструйном» одеянии. Рублеву этот рассказ старых монахов обители был, безусловно, знаком. Огненно-розовый плащ левого ангела, почти полностью его окутывающий, впрямь похож на «златоструйный». Лишь фрагмент голубого хитона говорит о причастности этого ангела к тварному миру – ведь ангелы тоже сотворены.

Где же на иконе Дух Святой, также участвующий в таинстве? Собственно, всюду, как и подобает Духу, «иже везде сый и вся исполняяй». Это – то самое «явное преобладание золотистых тонов», которое в числе прочего отличает рублевскую «Троицу» от других. Опять же вспоминается описание из Жития: когда служил Сергий, Дух Святой в виде огня ходил по жертвеннику, осенял алтарь и озарял святую трапезу.