Лики русской святости

«Бог же творил немало чудес руками Павла», – рассказывает книга Деяния святых апостолов об апостоле Павле (Деян. 19: 11). Чудо – то, что меняет наши представления о реальности, дополняя их осознанием бытия иного мира, где действуют совсем другие правила. Чудо входит в земную действительность, меняя ее естество, нарушая физические законы. И есть окна, через которые можно одним глазком заглянуть туда, в иную реальность. Таким окошком становится христианский святой, человек, исполнивший евангельскую заповедь «будьте совершенны как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48) – ставший преподобным, то есть подобным Богу. В более узком значении словом «преподобный» называют святых монашеского звания, «ангельского чина».

Преподобному Серафиму Саровскому дано было стать не просто окошком иного бытия, а целой витриной.

Уподобление Творцу – подвиг, который изначально задан человеку Богом. Подвиг во всех смыслах этого слова: и как деяние сверх обыденного, и как героическая борьба, и как по-движение, духовное путешествие в стремлении к Небесам. Ставки здесь очень высоки, и потому подвиг богоуподобления стократ труднее всех двенадцати подвигов Геракла. Подвижника на его пути ждут гораздо более страшные порождения преисподней, чем те, которых побеждал Геракл, и намного более тяжелые испытания, в сравнении с которыми путешествие этого античного героя в царство мертвых и одоление там трехглавого пса Цербера – просто легкое развлечение. Потому что главное чудовище живет в самом человеке. Это его, говоря по-церковному, удобонаклонность ко злу, склонность человеческой натуры падать во грех и даже не замечать этого. К тому же внутренний дракон, живущий в каждом, никогда не остается один – его всю жизнь сопровождают, как прилипалы, своры падших духов, дающие ему силу.

Преподобный Серафим Саровский (как и Сергий Радонежский) – бриллиант русского и всемирного православного иночества. «Он уже на земле жил как бы на Небе», – сказал про него один из биографов. И это было засвидетельствовано о нем самой Божьей Матерью, которая являлась Серафиму много раз: «Сей – от рода нашего!» – то есть небесного, святого. Но в то время, когда эти слова были сказаны, они еще не были вполне осуществленной реальностью, а стали обетованием, пророчеством молодому послушнику Саровского монастыря Прохору, родом из курских купцов. (Мирское его имя Прохор Исидорович Мошнин, родился в 1754 году.) Впереди было прохождение подвигов и восхождение от силы в силу, со ступени на ступень по лестнице иноческого совершенства, ведущей в Царство Божье.

Первым был подвиг послушания, самый обычный для монастырских насельников. Для Прохора он начался в 1778 году, с прихода в Саров. Жизнь в монастыре вообще трудна и сурова – тут и тяжелая физическая работа, и углубленное внимание к своей душе, и непрестанная молитва, и строгое воздержание. А если к тому же человек имеет сердце, пламенеющее к Богу, он сам будет стремиться к гораздо большим трудам, подвигам веры и терпения. Поэтому его монашество оказывается намного суровее. Уже во время послушничества Прохор показал себя именно таким. Любые тяжелые работы – в хлебопекарне, в столярной, на рубке леса – он исполнял безропотно, со всем усердием и любовью к делу. Позже он говорил, что послушание – корень спасения: «Здесь и смирение, и подвиг». Послушание сокрушает гордыню, причину всех зол: гордым, как известно, Бог противится, а смиренным дает благодать.

Горение к Богу у послушника оказалось столь ярким, что при монашеском постриге восемь лет спустя он получил имя Серафим – «пламенный». Чуть позже он стал дьяконом, а затем священником, иеромонахом. Служа в церкви, отдаваясь священническому служению всеми силами души, он как будто переносился в рай, въяве зрел ангелов и даже Бога. Однажды во время литургии Серафим увидел Иисуса Христа, «грядущего на воздухе», и «удостоился особенного от Него благословения», как сам позже рассказал. Только об одном он жалел: «Почему человек не может, подобно ангелам, беспрестанно служить Господу?»

Но и на этом душа пламенного Серафима не могла остановиться и желала большего – уединенной, углубленной молитвы. В 1794 году он переселился в «пустыньку» – тесную деревянную келью в дремучем саровском лесу, в нескольких верстах от монастыря. Здесь много лет он совершал следующий подвиг – пустынничества. Это особый иноческий подвиг, не каждому монаху он по силам. Он требует усиления и постничества, и молитвенных трудов, и духовного трезвения. Последнее нужно особенно, чтобы не попасться на искушения и соблазны, не поддаться страхам, которыми мучает пустынника вся бесовская рать падших духов. «Батюшка, видали ли вы злых духов?» – спросили его много позже. «Они гнусны…» – был ответ.