Ликуя и скорбя

— Подойди, боярин!— раздался звонкий голосок Дмитрия.

Боброк подошел к Дмитрию.

— Я приговорил, а бояре согласились: быть тебе, Волынец, большим воеводой в походе на Владимир! Выгони из града Владимира князя суздальского!

В Москве меж воеводами не было принято становиться перед князем на колено, то был обычай при королевских дворах в Европе. Боброк опустился на колено и склонил в глубоком поклоне голову, затем вынул из ножен меч и положил его к ногам княжича.

— Клянусь, княже, не вкладывать в ножны свой меч, пока не сокрушим извечного супостата!

Воеводы и бояре переглянулись. Очень им показалось удивительным, что Боброк встал на колено, не с Волыни эта повадка, а скорее из Литвы. А слова его еще удивительнее. Поход на Суздальца, не Суздальца же назвал пришелец извечным супостатом. С далеким замыслом слова. Никто не ведал, в каких битвах был участником пришелец, не хвастлив ли он, как хвастливы иные пришельцы? А больше всего удивило, что встал на колено. Не догадывались, что означал сей знак. А был он тоже задуман с дальним намерением. Боброк показал, что пришел он на службу не к князю, а к государю, давал как бы знать, что привело его на службу в Москву. Кто понял — тот понял, а кто не понял, тому и не надо понимать.

Поход решен. На Переяславской дороге Боброк поставил полки в походный порядок. Его упредили, что это не вся московская сила. Сторожевой полк — то конная княжеская дружина, что собрана еще Симеоном Гордым. Язва проредила ее ряды, князь Иван пополнил ее из числа переселенцев из Рязанского княжества. Легковооруженная конница. То не новгородский и не псковский наряд, а скорее наряд южных княжеств. Такая конница может сражаться с ордынцами, новгородская кованая рать для нее неодолима.

Передовой полк — тоже конные. Это старшая московская дружина. Заведена была Иваном Калитой. Дорого стоит ее вооружение. Иван Калита закупал доспехи в Новгороде, но и начал приводить умелых оружейников во Владимир и Москву, переманивая их из Новгорода и Пскова. У этих воинов кольчуга с зерцалом, с дощатой броней, с дощатыми наплечниками, на лицах железные маски; конь в личине, с наборным дощатым нагрудником. Вооружены длинными и тяжелыми копьями, тяжелыми мечами, луками из турьих рогов. У каждого боевой топор с паворозою, сулицы или булава. То витязи, что с малых лет на коне и в боевом обучении. Их не так-то много, но пробойная сила, в рукопашном бою такой полк разрежет ордынский тумен, как нож режет мед. Набирают старшую дружину из младшей, берут тех, кто отличился в бою.

Большой полк на походе — то горожане и посадские. В походе и в бою пеши.

Иван Калита и не помышлял при жизни схватиться с Ордой, ходил в походы на соседние княжества и в Новгород. Ему нужны были конные полки, горожан он ставил на стены, иной им боевой задачи и не видел.

Симеон Гордый увидел в городовых полках силу, способную отстоять город, но в поход водить пеших не собирался. Не понял, что пешие значительная сила в борьбе с Ордой, ибо только примеривался к этой борьбе.

Иван Милостивый, книгочей, не воин, из древних книг вычитал, что пешее войско — несокрушимая крепость для легковооруженной конницы кочевых народов.

Летописцы донесли известия, что Святослав имел пешее войско. Посадил пеших на струги и ушкуи, пошел на Волгу и на Дон и там разрушил хазарское царство, а было оно столь же могущественным, как ныне Орда. В битве под Доростолом с византийским императором Святослав выставил только пеших воинов. Под Доростолом Святослав мог опереть фланги своего войска о стены крепости. Против хазар и печенегов он выставлял «стену» пеших воинов, а их фланги прикрывал конными полками.

Князь Владимир Первый огородил русские земли по Днепру, Днестру, Осетру острогами и засеками, выставил в остроги полевую сторожу — то были конные витязи. Владимир Мономах водил на половцев конные полки, а когда Киевская Русь распалась на удельные княжества и начались межкняжеские войны, городовые полки пеших воинов сделались редкостью.

Горожане выходили на стены оборонять город, в походы не ходили, вооружения не имели.

Князь Иван и его воеводы вспомнили Святослава, вспомнили его пешие полки, но собрать пеших воинов, вооружить их и обучить — дело не скорое. Тысяцкий Алексей Петрович за вооружение горожан поплатился жизнью. Иван не жалел «калиты» отца, оружейные братчины во всех городах Владимирского княжества ковали мечи, плели кольчуги, готовили самострелы, калили наконечники стрел и копий, но смерть достала и князя Ивана.

Москва выставила городовой полк пеших, однако большой надежды на него воеводы не возлагали. Увидел и Боброк во время смотра войска, что этот пеший полк и вооружен недостаточно, и не обучен. Нужны годы, чтобы он превратился в такой же неодолимый строй, как дружина Степана Ляпы.

Четыре сотни дружины Степана Ляпы вывел Боброк на походе в запасный полк, но весь расчет в битве с Суздальцем строил на нем. Именно дружине Степана предназначалось отразить удар ордынской тысячи.

Неподалеку от Переяславля сторожа наехала на войско Суздальца. Боброк развел полки в боевой порядок.