Ликующий на небосклоне

За белыми стенами стих городской шум. В домах готовили ужин. Пахло жареным мясом и свежим хлебом. Амени достал флягу с пивом и протянул стражникам, стоявшим на воротах. Те отпили по нескольку глотков и поблагодарили охотников. Старший рисут из дома Хармхаба уже ожидал Амени с факелом и сандалиями.

В доме все спали. Амени взобрался по приставной лестнице на плоскую крышу и растянулся на камышовой циновке. Братья сопели во сне. Несколько курительниц зловонно чадили, отгоняя назойливых насекомых. Кошка откуда-то с дерева прыгнула мягко на крышу, обнюхала лицо Амени, затем принялась тереться об его голову, при этом громко урча. Он отогнал кошку и попытался заснуть. За день сильно устал. Внизу на балконе послышались шаги и негромкие голоса. Амени различил грубый голос отца и отрывистую речь Хармхаба.

– Ты заметил, как изменился Эйя, став верховным жрецом Йота? – спрашивал главнокомандующий. – Как он говорит: убедительно, в каждом слове глубокий смысл. Он просто зачаровывает, гипнотизирует.

– Сейчас здесь нет Эйи, – серьезно произнес Хеви. – Все, что он говорил о великой мудрости правителя, о божественности Сына Йота, меня, конечно, убедило. Тебя я слушал так же с открытыми ушами. Но твои хвалебные речи в сторону Того, кого любит Йот звучали не из сердца. Я был всегда твоим другом, и останусь верным тебе до самой смерти. Но прости меня: в словах твоих не было искренности, а в сердце у тебя свернулась клубком змея обиды.

Хармхаб долго молчал, затем мрачно произнес:

– Я выскажу все, что у меня наболело. Ты помнишь Уаст – наш родной город. Он вскормил нас и воспитал. Помнишь нашу улицу, на которой всегда пахло свежим хлебом. Помнишь Дом Жизни, где нас учили.

– Разве можно такое забыть. Прекраснее города нет на земле.

– А во что сейчас он превратился? Выгребная яма не так противно смердит, как Уаст. От великолепных храмовых садов ничего не осталось. Кругом грязь и пьянство. И так не только в Уасте – так везде. Я много передвигаюсь по стране – и во всех номах41 одно и то же. Исчезло жречество. Закрылись храмы. Казалось – кругом свобода. Но это несвобода – это вседозволенность – болезнь, похожая на безумие. Землепашцы утаивают урожай, писцы воруют, стражники грабят тех, кого должны охранять.

– А что правитель?

– Ничего! – развел руками Хармхаб. – Может, я несу полный бред, но у меня иногда складывается такое впечатление, что он ненавидит всех сынов Кемет. Посмотри, кто в его охране – одни бородатые аккадцы. Сам Ашшурбалит набирал ему телохранителей. Он приказал тебе привести три сотни кушитов, а меня со слабым войском отсылает в Нахарину, на помощь Тушратте. Зачем ему эта нищая Нахарина? Здесь надо наводить порядок. Мне кажется: жрецы Амуна, когда их начали преследовать, наложили проклятье на правителя. И оно действует.

– Почем ты так решил?

– У правителя нет наследника. Родилось семь Дочерей Солнца, из них две умерли загадочной смертью. Нефре! – ты сегодня вспоминал ту прекрасную грациозную девушку, с которой мы вместе, в далекой глупой юности плавали в барке по водам Хапи и веселились на праздниках. Она была самая красивая из всех наших подруг. В нее влюблялись все поголовно. Кто лучше юной Нефре пел или танцевал посвящение Изиде?42 – Хармхаб перевел дух. – Теперь ты ее не узнаешь. Горе состарило ту прекрасную девушку. Я давно не слышал ее голос, похожий на трель иволги.

– Проклятие коснулось и других жен правителя?

– Внучка нашего наставника и мудреца Хотпа, маленькая, изящная, но очень своенравная женщина. Ее зовут Кейе. Как не колдовали над ее чревом заклинатели – она так же принесла правителю дочь. Когда будешь говорить с ней, не вздумай делать какие-нибудь замечания или непочтительно первым прервать беседу. Она очень злопамятна. Понять не могу, чем эта маленькая особа околдовала правителя. Приятная лицом, нежная, но с Нефре ее не сравнить. Еще один ребенок от принцессы из Нахарины – дочери Тушратты. Правда, нахаринская принцесса умерла сразу после родов. Ребенка воспитывали няньки. Характер у девчонки, что у дикой кошки. Няньки и наставники сколько раз просили правителя отправить ее куда-нибудь в Уаст или в Хекупта. Никому не дает покоя. Настоящая Хатшепсут. Но правитель только смеется над всеми ее проделками. Когда она появляется в моем доме, все переворачивается верх ногами. Дочери мои становятся неуправляемыми, слуги прячутся, а я стараюсь поскорее уйти по делам.

– Ты немного отвлекся, – остановил его бурную речь Хеви. – Так кого готовят в наследники?

Хармхаб привел мысли в порядок, затем произнес:

– Мне становится страшно подумать, что будет, если вдруг правитель отправится к Йоту. Я боюсь этого дня, больше, чем собственной смерти.

– И что может произойти. Кто наденет венец Обеих Земель?