Ликвидатор

Отстегнули, выгрузили. В небольшом дворике помимо их «Мерседеса» были еще две машины, «Шевроле Тахо» и минивэн, тоже «Шевроле». Очень дорогие машины — это либо СБП, безопасность президента, либо ФСБ, самая верхушка. Его тормознули… он так и стоял в мокрых, обоссанных штанах. На его глазах из особняка под руки — спецназовцы в камуфляже «серый волк» и в масках — вывели чиновника. Того самого, который поднял его и который был его однополым партнером два с лишним года. Тот посмотрел на него так, что если бы Володя мог, то обоссался бы еще раз, но долго смотреть не дали. Втолкнули в машину и увезли.

— Шагай…

Его провели по коридорам. Втолкнули в какую-то комнату и усадили на стул, пристегнув наручниками. Коридоры в здании были узкими, ковры — красными, точнее, не ковры, а ковровые дорожки — и если не считать явно бронированных стекол, тут, наверное, ничего не изменилось со времен Советского Союза.

Стол. Старый, массивный, явно не современный. Сделанный тогда, когда не думали о рентабельности. Лампа с абажуром. Портрет — не поверите, Феликса Дзержинского. Господи, да тут, наверное, еще НКВД работало!

Так он и сидел, в обоссанных, воняющих штанах, ляжки жгло. Потом начал дергаться, ободрал кожу на запястьях — но вырваться так и не смог.

И так он сидел час. Потом еще час. Потом еще…

Потом открылась дверь, вошел человек. Худенький, пожилой, с красной папкой и очками на носу в советского образца оправе. Больше он похож был на горластого старичка-общественника с садо-огорода.

— Я старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры России Пивоваров Константин Александрович, буду вести ваше дело.

— Какое дело?! Какое дело, позвоните Сивцову! Будет вам дело… вам такое дело будет! Вы на кого руку…

Старичок неторопливо сел, открыл папку. Шапку протокола допроса с ходу заполнять не стал, раскрутил колпачок на старомодной ручке.

— Не кричите так. Вопросы здесь задаю я. Вопрос первый — когда, где, при каких обстоятельствах вы стали агентом организации Имарат Кавказ, связанной с организацией Аль-Каида?

— Да как вы не понимаете! Это все она, стерва! Убью гадину! Я ее… как сидорову козу драл… а она…

— Она — это Шаламова Алена Владиславовна?

— Да! Я же говорю, я не знал ничего! Просто жил с ней… даже не жил, просто навещал, когда приспичит…

— Когда последний раз… приспичило?

— Да недавно! Еще сказал, что, может быть, меня полпредом на Кавказ назначат… думал, обрадуется… а она, мразь…

Следователь достал пачку сигарет, протянул одну задержанному:

— Будете?

— Не… Так вот, я говорю, я ей просто сказал… а она, гадина… Я честно не знал, товарищ следователь! Я не против России! На хрен мне все это, ну сами подумайте…

— Интересно… А вы еще что-то говорили Шаламовой… когда навещали ее?

— Ну да, говорил… — Володя начал вслух вспоминать и остановился только тогда, когда сказал уже слишком много.

— Что замолчали?

…Следователь открыл папку, достал пару фотографий.

— Смотрите! Вот это — Шаламова! А вот это — Абу аль-Салейхи, установленный агент кувейтской разведки! Ясно?! И вы — с ней говорили! А она — все рассказывала ему! Это ясно?

— Я…

— Мразь ты! И предатель! Хочешь жить — подписываешь! Нет — в расход. Думаешь, у нас мораторий соблюдается? (прим. автора — мораторий на смертную казнь). Хрен! Есть секретное распоряжение: всех, кто проходит с окраской «центральный террор» (прим. автора — окраска «центральный террор» — то есть покушение на убийство высших должностных лиц государства. Дела высшего приоритета), — в расход. Цацкаться еще с вами… Вопрос второй. Кто еще кроме вас участвовал в организации покушения на президента Российской Федерации?

* * *

Никогда не говори Господу о своих планах, даже в молитве. Не давай повода для смеха…

Знаете, я ко всему еще и верующий. Не верите, да? Ваше дело. А я вот — верующий…

Когда разъяренная толпа «чехов» начала вскрывать блокированную в селе машину, я понял, что все кончено. Дрянь дело. И нам всем конец. Действительно, конец. За все в этом мире приходится платить, нет ничего бесплатного, и сейчас платить придется нам. Причем платить полной мерой…

Но потом нас освободили. И я понял, что кто-то там, наверху, дает мне еще один шанс. Всего один. Который я должен использовать.

Вы думаете, Господь хочет от нас, чтобы мы мирились со злом? Нет, он хочет, чтобы мы отвергали зло и противостояли злу. Кто как может…

Вот и я сейчас — противостою злу.