Ликвидатор

Но он быстро подавил в себе это. Не время раскисать.

Пока его эскорт, сильно напоминающий времена Багдада, катился по тихой улице с названием «Кленовая», мимо флагштоков с американскими флагами и матерей, сажающих своих детей в машины, чтобы везти на учебу, — Соломон Аренберг набрал номер телефона своего офиса. Он предпочитал быть в курсе того, что происходит, еще до того, как он ступит на порог бывшей психиатрической больницы (прим. автора — Вашингтонский офис МБР действительно находится в сильно переоборудованном здании бывшей психиатрической больницы) и дела обрушатся на него, подобно тонне кирпичей.

— Дайна, что нового? — спросил он свою секретаршу, которая была с ним еще с университетских времен.

— Пока ничего такого, сэр. — Дайна отлично знала, по каким поводам следует беспокоить шефа, а по каким нет. — Есть немного новых данных из России, но без прорывов. АНБ работает по записи, но пока ничего нового.

— Хорошо.

— Да, и еще, сэр. Звонил Натан, просил срочно связаться с ним.

Аренберг скривился — Натаном звали недавно назначенного директора МОССАДа. По странному стечению обстоятельств, тоже бывшего университетского профессора, даже читавшего в США лекции по ближневосточному урегулированию. По этой причине он считал возможным звонить своему коллеге едва ли не каждый день. Сол Аренберг недолюбливал и МОССАД и Израиль вообще — потому что эти наглые засранцы считали, что если ты еврей, то ты им по жизни что-то должен. На деле же от Израиля была одна головная боль.

— Поговорю с ним позже.

Он сбросил звонок, набрал новый телефон — человека, называемого Царь разведки (прим. автора — так и называется «intelligence czar». Правильно — директор Национальной разведки), теоретически — начальника над всеми ими. Теоретически — потому что фактически он им не был, для того, чтобы быть, нужно было иметь не только полномочия, прописанные в законе и президентских директивах, но и неслабый аппарат, хотя бы сильных аналитиков. Ничего этого у Царя разведки не было.

Трубку взяли не сразу — долго переключали. Они уже выбрались на кольцевую…

— Гас, это Сол.

Директором Национальной разведки во времена Буша был Джон Негропонте — он-то и был первым Царем разведки. Грек по национальности, сын дипломата, он сильно запачкался во время службы в Госдепартаменте, когда служил послом в Центральной Америке и не брезговал лично присутствовать во время пыток и жать руку полицейским мясникам, которых там хватало. Джордж Буш именно поэтому и поставил его Царем разведки — он не гнушался никакой, самой грязной работой. Впрочем, о покойных либо хорошо, либо ничего.

Сейчас Царем разведки был Гас Холлидей, бывший посол в Багдаде и Саане. Отношения с Аренбергом у него были хорошие.

— Ты где сейчас?

— Еду на работу. А ты?

— В военно-морской обсерватории.

— Выбрались из подземелья?

— Да, выбрались. Ты видел?

Несмотря на то что предмет разговора не был обозначен, оба отлично понимали, о чем идет речь. Вчерашнее видео, выброшенное в Youtube.

— Да. Дерьмо еще то…

— Это мягко сказано.

— Мы выходим на тропу войны? — невинно поинтересовался Сол.

— Тут вопрос, — сказал Холлидей. — Мы не можем там активно действовать. Кое-кого уже начинает трясти — и думаю, со временем будет только хуже.

Сол промолчал. Он знал, что у ЦРУ была отдельная линия, по которой они очень активно сотрудничали с русскими последний год. Даже предоставили им технологии ограниченного доступа, позволившие им провести первую успешную операцию с использованием вооруженного беспилотника. Но вот какие решения будут приняты сейчас…

— Флешлайт (прим. автора — Маяк, жаргонная кличка президента США, точнее одна из кличек) уже здесь?

— Нет. Планирует прибыть после полудня. И лучше было бы, если бы у тебя было что ему сказать, Сол.

Это значило, что МБР становится головным в расследовании, и Холидей их поддержит в этом. Другое вряд ли могло быть — ЦРУ сильно пострадало, а ФБР не имеет достаточного опыта в работе за рубежом. Хотя они, конечно, будут пытаться перетянуть одеяло на себя…

— Я понял. Спасибо.

— Если что-то будет — звони немедленно.

— Договорились.

Черт возьми. Россия!

Он не воспринимал Россию как родину или даже как бывшую родину — но он понимал, что это необычная страна. Страна, которая никогда не согласится с тем, чтобы быть на вторых ролях. Сейчас проблема была не только в России — но и в них тоже. Они привыкли к простым решениям… Россия либо друг, либо враг. А здесь простых решений нет, зато — Аренберг, опытный политолог с чисто еврейским чутьем на неприятности, чувствовал, что ставки в игре высоки, выше, чем когда бы то ни было. Если Россия и США сейчас договорятся и сумеют работать вместе — они смогут так же договориться и завтра и послезавтра. Если же нет…

Нужен человек.