Ликвидатор

Я только этого и ждал. Мой взгляд заметался от экрана к экрану, стараясь запомнить малейшую деталь, ведь, возможно, мне никогда больше не представится возможности взглянуть на тюрьму изнутри… ну, кроме того единственного раза, когда я войду в здание, дабы вывести оттуда капитана Грина.

Из разговора четверки пьяных кретинов я понял, что их мониторную комнату организовали совсем недавно «с целью предотвращения возможного побега» (почти копирайт). Получается, старшие офицеры в курсе, какова моя цель? Или они просто перестраховываются? Будь я на их месте, скорее, первым делом обезопасил бы полковника Ричарда Уайлдера, который руководит Кувейтской кампанией, и его свиту – в конце концов, раз я отправил к праотцам продажного майора Харриса, почему бы мне сейчас не грохнуть кого-то из приближенных Тейлора?

И тем не менее Легион отнесся к предотвращению возможного побега весьма серьезно. Сам собой напрашивался резонный вопрос: почему так получилось? Слишком предусмотрительные? Или меня действительно кто-то сдал? Попахивает предательством, да только я никому ничего не говорил, а значит, утечка произошла по вине Жука и его босса… Но неужели столь продуманный человек, как Гарри Гопкинс, допустил бы подобное?

Теряясь в догадках, я продолжал смотреть на экраны и фиксировать каждую хоть мало-мальски важную деталь, постепенно добавляя объема эскизу тюрьмы в моем воображении. Камеры одна за другой наполнялись людьми: в первой пятеро, во второй столько же, в третьей отчего-то четыре, в четвертой заключенных снова полдесятка, а вот в пятой их целых шесть… и среди них – он.

Капитан Джеральд Грин.

Я в момент его узнал, ведь совпадение с фото было стопроцентное, будто снимок сделали только вчера: острые скулы, темные глаза, черные, как смола, волосы и волевой подбородок с ямочкой… Единственное отличие от снимка заключалось в щетине, но, учитывая, что капитан не первый день проводит в заточении, в ее появлении нет ничего необычного.

Решив не тратить время понапрасну, рассматривая мою цель, я снова взялся за воображаемую модель тюрьмы. Вот и в коридорах люди появились – правда, уже в форме Легиона; пара человек скучает в комнате для отдыха, но остальные снуют по этажам туда-сюда, то и дело косясь на крохотные камеры, с помощью которых за ними приглядывают их собственные надзиратели.

А некоторые, то ли самые смелые, то ли самые глупые, спят прямо на посту.

– Смотрите-ка, что за идиот? – усмехнулся Крупье и ткнул пальцем в экран номер шесть, где бедолага солдат, прислонившись к стене затылком, дремал с открытым ртом. При этом он потешно извивался всем телом, словно червяк, насаженный на крючок и еще не успевший испустить дух.

– Чего там? – лениво бросил Ральф.

Отрывать задницу от дивана он, судя по всему, не собирался. Рыжик же на призыв сослуживца и вовсе не обратил никакого внимания – как пялился на лежащие перед ним карты, так и продолжил. Он то ли до сих пор злился на Крупье, то ли только что крупно проигрался: его четыре карты в сумме давали двадцать три, в то время как у соперника было ровнехонько двадцать.

И только Ушастый, явно заинтересованный, подошел к приятелю и с любопытством уставился на спящего надзирателя.

– Этот, что ли? – с улыбкой уточнил он, приблизившись к экрану почти вплотную.

– Ага, – хохотнул Крупье. – Может, объявим учебную тревогу? То-то шум поднимется!

– А давай! – охотно согласился Ушастый.

– Вы чего удумали, э? – нахмурился Ральф, но было уже поздно: Крупье шлепнул пальцем по кнопке на пульте и, поднеся микрофон ко рту, прорычал:

– Смирно, рядовой!

Бедолага на экране чуть ли не до потолка подпрыгнул. Озираясь по сторонам и глупо хлопая глазами, он сжимал в руках автомат и, казалось, готов был стрелять во все, что движется.

Крупье и Ушастый едва со смеху не померли – прикрыв рты ладонями, они беззвучно сотрясались, наблюдая за паникой разбуженного солдата. Шутка показалась мне довольно дурацкой, но, в конце концов, все мы были молоды и пьяны, а значит, нередко вели себя глупо.

Внезапно на том же экране, где выплясывал с автоматом растерянный рядовой, появился еще один человек. Я нахмурился: лицо его показалось мне незнакомым, но вот походка и манера поведения в целом – очень даже. А когда вновь прибывший строго посмотрел в камеру, я готов был поклясться, что не раз ловил на себе подобный взгляд.

Кому же он принадлежал?!

– Черт бы его побрал… – прошипел Крупье, зачем-то отключая шестой монитор.

– Нафиг ты экран потушил? – покрутил пальцем у виска Ушастый. – Думаешь, он тебя увидит через камеру? Спрятаться решил?

– Да пошли вы, мать вашу, все! – окончательно выйдя из себя, возопил парень.

Он спешно щелкнул какую-то кнопку на пульте и оглянулся через плечо на режущихся в карты друзей.

– Что у вас там случилось, кретины? – одарив его недовольным взглядом, осведомился Ральф.

– Да мудак этот… который утром приехал… – процедил Крупье, с ненавистью посмотрев на шестой монитор. – Вечно появляется не вовремя…

– Погоди, ты… ты это о майоре Гэбстоне? – Ральф заметно напрягся. – Вы над ним решили подшутить, что ли? С ума сбрендили?