Ликвидатор с Лубянки

– Ну, что ж, товарищи… – Он бережно закрыл графин, скрипнув притертой пробкой. На лице его сияла торжественная улыбка. – Переведите, что пьем за их приезд в Москву. Такие поездки – явление не повседневное. Мы привезли их сюда потому, что хотим подчеркнуть важность задания. Так сказать, наше особое доверие к ним. Так что пьем и за то, чтобы это доверие оправдалось.

Окунь перевел. На туманный тост Студникова немцы ответили сдержанными жестами благодарности. Но чокнулись и выпили они с энтузиазмом.

Студников продолжал свою роль радушного хозяина:

– Как им Москва понравилась?

– А мы ее еще и не видели, – ответил Феликс, выжимая лимон на бутерброд со шпротами.

Окунь поставил обратно вазочку с зернистой икрой и вмешался на немецком языке:

– Но вы проезжали через город. Видели архитектуру, улицы, общий вид Москвы. Какое ваше первое впечатление?

Франц принял из рук Насти тарелку с борщем, взял было ложку, задумался и заявил авторитетно:

– Много телевизионных антенн на домах. Это знаменательно. Значит, у людей есть деньги для телевизоров и время смотреть программы.

– А у них в Берлине есть телевизоры? – поинтересовался Студников.

– Лично у нас? – переспросил Франц и, получив ответ, засмеялся. – Что вы! У нас лично телевизоров нет. Вообще-то в Берлине есть телевизионный центр. Но – две тысячи марок!!! Нам телевизор не по карману. В моем хозяйстве, например, и так много дыр. Не знаю, как у него. Он ведь холостой.

Феликс покачал скептически головой:

– Еще неизвестно, кому жизнь обходится дороже, женатому или холостому. У холостого столько непредвиденных расходов.

Студников вежливо посмеялся и сказал, подняв указательный палец:

– Скажите, что, когда вернутся с задания, обязательно подарим им по телевизору. Пусть считают, что им это обещано. И о материальных проблемах не надо им беспокоиться. Устроим все, что надо. Семьям дадим единовременное пособие на несколько месяцев вперед, а потом придумаем какую-нибудь премию. Так что все заботы об этих делах пусть выбросят из головы.

– Это очень мило, – кивнул Феликс и, показывая на Франца, добавил. – У него жена еще слабая после родов, с сердцем что-то. Осложнение, говорят. Нельзя ли ее на месяц-другой в санаторий?

– Да, да, конечно, – заторопился Студников, – обязательно. Напомните мне позвонить Иванову в Берлин, – обратился он к Окуню. – Пусть устроит через немецкий профсоюз, а мы оплатим. Все будет в порядке, – вернулся Студников к Феликсу. – И город посмотрите как следует. Поводят вас по театрам. На балет надо их, обязательно. Ну, в музей там. В Третьяковскую, конечно…

– Мавзолеум, – выговорил Франц и поднял руку, как бы демонстрируя, что он кандидат на посещение.

Студников сморщился, почти болезненно:

– С мавзолеем трудней. Билеты туда распределяют очень скупо. Из нас, например, никто еще не был. Ну, да ладно. Как получим первые билеты, пойдете. Запишите, Сергей Львович, чтобы не забыть.

Обед продолжался в таком духе еще с полчаса. Окунь записал еще несколько мелочей, связанных с обеспечением семей агентов и развлекательной стороной их визита в Москву.

Потом Настя принесла чай и кофе. Студников и я от кремового пирожного отказались. Студников вынул пачку «Казбека» и положил ее между собой и агентами: «Курите, товарищи…»

– А, Казбек! – улыбнулся Феликс. Папиросы были ему знакомы еще с конспиративных встреч в Берлине.

Настя убрала со стола и постелила цветную скатерть. Окунь вопросительно взглянул на Студникова. Тот кивнул:

– Да, да. Приступим к делу…

Окунь взял с буфета свой портфель и начал выкладывать карты, конверты, папки. Студников засунул руки в карманы брюк и покачался взад-вперед на стуле, как бы в раздумье. Потом повернулся ко мне:

– Скажите им так: в Западной Германии, в городе Франкфурте, живет один человек. Он очень опасен и для Советского Союза, и для их страны, Восточной Германии. Этого человека нужно ликвидировать.

– Что значит ликвидировать? Это? – спросил Франц.

Он поднял руку, вытянув указательный палец, как дуло пистолета, и щелкнул языком.

– В общем, да, – отозвался Студников. – Но дело не в выстреле. Выстрела не будет слышно. Скажите, что мы дадим им бесшумное оружие. Последнее достижение техники. Можно так выполнить задание, что никто и не заметит. Это важно, чтобы суметь уйти. Но вот как добраться до этого человека, еще вопрос. Как его найти и подойти поближе. А бить надо наверняка, повторные заходы исключаются. Знаем мы об этом человеке и много, и мало. Много, чтобы понять, что он собой представляет, но мало, чтобы точно решить, где его лучше прижать в угол.

Окунь воспользовался паузой и протянул Францу фотографию Околовича за обеденным столом, присланную «Вольфом»:

– Второй слева – ваш человек. Тот, что в очках. Мы знаем его домашний адрес. Он живет вот здесь.

Окунь расправил план Франкфурта, нашел точку, поставленную красным карандашом, и положил рядом с ней карточку из тех, что были получены от «Пильца».