Ликвидаторы

Он повернулся, пошел по коридору. Не выдержал только у лестницы, когда надо было сворачивать, чтобы идти вниз. Обернулся, глянул назад. Снежанна стояла возле дверей, кусая пальцы. Смотрела ему вслед.

Возвращаться. Всегда. К ней. Несмотря ни на что.

На базу Сергей возвращался на попутке – подобрали свои же, из группы обеспечения. Он стоял на шоссе, у выезда из города, когда у обочины лихо тормознул большой грузовик – так, что чуть не задымились тормозные колодки.

– Садись, Белоснежка! – открыв дверцу справа, весело крикнул полузнакомый пилот.

Воронина не надо было просить дважды. Он забрался внутрь, благо в широкой кабине грузовика могли запросто поместиться три человека, а там находились только водитель да старший лейтенант, который возвращался из увольнения.

«Странные дела, – думал Сергей, слушая болтовню соседа, который решил ввести бойца зонд-команды в курс всех последних новостей. – Офицер. Пилот транспортника. Элитная каста. Голубая кровь. Все такое… Раньше даже на Клеща смотрел чуть свысока, не то, что на меня. Теперь узнает в лицо. Помнит мой позывной. Кажется, готов обниматься…»

Впрочем, эти мысли быстро унеслись прочь – старший лейтенант принялся рассказывать о том, что действительно волновало Сергея.

Клещ. В ночь после того, как сержант отправил Отца и Белоснежку на «тренинг за территорией базы», он жутко напился в кабаке. Когда спиртное развязало ему язык, стало понятно, что довело твердого как кремень Клеща до такого состояния.

Оказывается, во время визита в штаб – когда сдавал рапорт о работе в системе Толимана – сержант узнал о судьбе прочих зонд-команд, побывавших на Илане. «Метла-116», действовавшая в экваториальной зоне другого полушария, замолчала на шестой день с момента выброски на негостеприимную планету. Группа просто перестала выходить на связь после серии сейсмотолчков.

Когда с орбиты выбросили разведкатер, который подошел к базе «сто шестнадцатой», пилоты с помощью электронных увеличителей смогли разглядеть треугольник лагеря во всех деталях. Там действительно некому было отвечать на запросы. По краям лежали пустые скафандры. Вернее, не совсем пустые – внутри оболочек копалось местное дерьмо: черви, жужелицы, муравьи.

Из «сто шестнадцатой» не уцелел ни один боец, а почему так произошло – никто не понял.

Вот когда Клещ узнал об этом, он и вернулся из штаба сам не свой. Долго сидел, глядя в стену, а потом отправился в бар и нарезался вдрызг. Плакал и объяснял всем, кто оказался рядом, что командиром «сто шестнадцатой» был сержант Хорек. Когда-то они вместе начинали в девяносто второй «Метле», и Хорек оставался последним живым товарищем Клеща. Своими жизнями бойцы «девяносто второй» оплатили право людей колонизировать новые миры.

Теперь, после гибели Хорька, Клещ остался один. Наутро его привезли на базу, мертвецки пьяного. В тот же день, пока он еще не успел протрезветь, присвоили звание глав-сержанта. Ну, а когда Клещ пришел в себя, сразу написал рапорт с просьбой о переводе в отряд тотальной зачистки. Попросил бросить его добровольцем на Илану.

«Клещ, – узнав об этом, невесело усмехнулся Воронин, – настоящий клещ. Вцепится – это конец, не отпустит. Оторвать невозможно. Можно только убить…»

Было горько и грустно оттого, что больше не придется служить под командованием такого человека.

А старший лейтенант продолжал «радовать» новостями.

Отец. Ирвин Сигурвинсон. Он все-таки добился своего, получил то, о чем втайне мечтал. После невероятной эпопеи на Тизелле ему дали «добро» на увольнение – досрочно аннулировали контракт за особые заслуги перед ГалаСоюзом. Это было исключение из правил, чуть ли не единственное за многие годы, но ведь не каждому бойцу зонд-команды удается разыскать Дверь в иную реальность. Ради такого случая можно и поступиться принципами.

Узнав о том, что на тренинг-базе теперь нет и Отца, Воронин совсем погрустнел. От «Метлы-117» остался только он один. Пусть даже Клещ и Отец не погибли, но они теперь обитают в другой реальности, вернее, в других реальностях, где Сергею нет места…

Не утешила даже информация о том, что лично ему – Белоснежке – собираются вручить орден или звезду героя ГалаСоюза, за особые заслуги перед человечеством. Как-то это прошло мимо сознания, в котором жила другая мысль: он остался один. Совсем один. Никого у него теперь нет, кроме Снежинки…

Пилот, сидевший по соседству, все заливался речами – рассказывал о Тизелле, об огромной бригаде экспертов, изучающей Дверь, созданную древней цивилизацией, о второй, еще большей бригаде, исследующей планету и аборигенов-кенгуру. О добровольцах-рейнджерах, пытающихся всеми правдами и неправдами прорваться в параллельный мир, уйти отсюда в другую реальность.