Ликвидация

– Как вы сказали? – вопросительно поднял острый подбородок Лаубе. – Профессиональная деформация? Никогда прежде не слышал такого выражения, но суть мне понятна. Знаете, а ведь тонко подмечено. Я и сам, когда новая власть меня в отставку отправила, тоже часто ловил себя на мыслях о работе. Видимо, глубоко это в нас въелось. Так просто не избавиться.

– Избавиться от этого невозможно, – улыбнулся я. – Надеюсь, ваша дочь не будет сильно пенять на нас за то, что мы задерживаемся?

– Она у меня умница. Знает, где мы работаем, – заверил Лаубе.

– Сейчас, ещё пару минут – найду, куда положил подарок, и отправимся к вам.

Я, наконец, вспомнил, куда положил довольно роскошное книжное издание. Я не я, если Насте не понравится. Тем более с её страстью к медицине.

В плане отношения к работе медики очень похожи на нас, ментов. Надо действительно быть фанатом этой профессии, чтобы несмотря на кровь и грязь остаться преданным тому, чему служишь. А ведь зачастую даже слов благодарности в свой адрес не услышишь.

Но это я так, можно сказать, по-стариковски побурчал. Если бы меня не «пёрло» (выражаясь молодёжным сленгом), хрен бы я даже во внезапно подаренной второй жизни вернулся к моему ремеслу! Нет, нас, ментов, не переделаешь!

– Ага, вот! – торжественно помахал я подарком.

В магазине постарались, красиво упаковав книгу.

– Надеюсь, вы не сильно потратились? – напрягся Лаубе. – Право слово, зря вы так…

– Константин Генрихович, к деньгам надо относиться философски. Если тратить, так с умом. Поверьте, ваша дочь достойна куда большего. А это… так, сущие пустяки, – немного лукавя, произнёс я.

Мне очень хотелось, чтобы Насте понравился мой подарок. И это думал я, человек отнюдь не молодого возраста.

Я закрыл квартиру на замок, мы спустились по лестничным проёмам и вышли на улицу. Здесь нас ждала пролётка со скучающим кучером на козлах. В руках он держал короткий кожаный кнут. Как и в прежние времена, таких здесь называли по-простому «ванька».

При виде нас он встрепенулся, перестав клевать носом.

Мы с Лаубе опустились на заднее сиденье.

– Трогай, – сказал я.

Пролётка быстро доставила нас к дому Константина Генриховича. По пути я вдруг вспомнил об одной суперважной вещи и заставил «ваньку» сделать небольшой крюк.

Нельзя приходить на именины к девушке без букета, поэтому мы заехали в цветочный магазин.

Как и девяносто девять процентов мужиков, я слабо разбирался в этом вопросе, но сразу две милых и предупредительных продавщицы помогли мне не ударить в грязь лицом.

Букет обошёлся мне в кругленькую сумму, но честное слово, выглядел он потрясающе. С таким прийти в гости к красивой девушке не зазорно.

Константин Генрихович только крякнул и покачал головой, когда увидел, какое роскошество у меня в руках.

– Теперь едем по адресу, – велел я.

Пролётка дёрнулась с места. Колеса мягко запрыгали по кочкам и ямам городских улиц.

И вот мы на месте.

– Тпру… Приехали, – сказал кучер, натянув вожжи.

Я расплатился с «ванькой», помог Лаубе спуститься на землю.

Не успели открыть калитку, как к нам подбежал довольный Гром. Константин Генрихович сначала привёл его сюда, а потом вернулся на работу, чтобы повторно передать приглашение. Такое отношение нужно ценить.

Эх, давненько мне не приходилось посещать подобные мероприятия, уж извините за казённый слог.

В моём прошлом именины не отмечали, только дни рождения. В последнее время те всё реже проходили в тёплой домашней обстановке. Выезжали на природу на шашлыки, снимали кафе. Я так вообще обычно не праздновал свой, разве что проставлялся мужикам. И вообще, не любил это дело.

Не потому, что приходилось вспоминать о том, что моложе не становишься, и года берут своё, принося в жизнь болячки и новые проблемы. Просто не хотелось. Особенно, после того как дочка удачно вышла замуж, а я вдруг поймал себя на мысли, что она теперь будет в моём доме редкой гостьей.

К этому сложно привыкнуть, даже если по натуре ты одиночка. А я не такой.

Мы вошли в небольшой, но уютно обставленный дом. Ещё с порога в нос ударили ароматы чего-то безумно вкусного. Пустой желудок сразу напомнил о себе.

Появилась виновница торжества в нарядном платье. К счастью, девушка выглядела по-хорошему старомодно, без каких-либо ненужных излишеств: псевдо-парижские или нью-йоркские веяния доходили даже до наших глухих краёв, и без слёз на некоторых местных «эллочек-людоедок» и не взглянешь.

– Вот, дочурка, встречай дорогого гостя, – сказал Константин Генрихович.

– Здравствуйте, Георгий, – мило улыбнувшись, произнесла хозяйка.

Когда я лежал в больнице, мы с ней быстро перешли на «ты», но в присутствии отца она немного стеснялась и потому общалась с подчёркнутым уважением.

Мне же хотелось отбросить пресловутый официоз. Можно просто посидеть и поговорить как близкие люди. Я искренне надеялся, что так и произойдёт.

Ничто так не сближает людей, как преломленный за одним столом хлеб.