Ликвидация (СИ)

Давид сам не заметил, как задремал. Сон был коротким, но неожиданно освежающим, словно именно этой десятиминутной трамвайной дремы и ждал его организм. Разбудил его пьяный крик, тщетно пытавшийся угнаться за трамваем:

- Сто-о-о-ой…

Давид инстинктивно вскинул голову, разлепил глаза. И тут же обратил внимание на то, что светловолосый юноша в костюме тоже мгновенно напрягся как тетива. За окнами вагона по-прежнему была темень, хоть глаза выколи. Трамвай двигался неровными толчками, словно больной.

- «Канатная», следующая «Куликово поле», конечная, - внятно произнесла во сне кондукторша и снова захрапела.

…Примерно через десять минут дверь открыл заспанный Петюня. Был он, как и в прошлый раз, в тельняшке. Без лишних слов Гоцман сгреб его за полосатую, как у зебры, грудь и вывел на лестничную клетку.

- Нора дома?

- Ага… - Петюня собрался было позвать ее, но Гоцман приложил палец к губам.

- К ней кто-то ходит?

- Вы за шо?… - напряг заспанные мозги Петюня. - А-а… Та не. Одна она. Вчера, правда, утром из нефтелавки с букетом пришла. Во каким, мама дорогая… - Петюня раскинул руки наподобие того, как это делают рыбаки, когда показывают размеры пойманной рыбы, и наставительно воздел указательный палец. - Но - заплаканная.

- А до этого? - с надеждой спросил Гоцман.

- До этого - нет… Та вы ж ей дверь сломали. Может, с того?…

Гоцман усмехнулся:

- Все, психолог, свободен… - Он впихнул Петюню обратно в прихожую, захлопнул дверь. Спустился на несколько ступенек, похлопал по карманам, ища папиросы. И обернулся на звук открываемой двери…

Нора была одета так, словно собиралась в дорогу. Да она и собралась, иначе не держала бы в руке большой фанерный чемодан. «Их же Фима делал, - отстраненно, холодно подумал Давид, глядя с нижней площадки на Нору. - И этот, наверное, тоже его».

- Уезжаете?

- Да… - Ее голос как всегда был похож на шелест опавших листьев.

- А я к вам. Извините, шо ночью…

- Мне уже нужно спешить…

- Сейчас есть какой-то поезд? - удивился Гоцман.

- Ну… - замялась она, опустив глаза.

- Я вас провожу.

- Не надо. Я сама.

Нора с трудом подняла чемодан, стала спускаться. Она попыталась пройти мимо Гоцмана, но он перехватил чемодан за ручку.

- Посидим на дорожку.

Он опустился на чемодан, Нора стояла рядом. Смотрели в разные стороны.

Встревоженно мяукнул кот, шурша железом, и снова стихло.

- Нора:…

- Я не Нора, - тихо ответила она, и Давид ошеломленно взглянул на нее. - Нора - это из Ибсена… А я - Елена… Вдова… Он тоже был следователь. НКВД. Его расстреляли перед войной. А я бежала из Москвы. Купила паспорт… Вот так… - Она со вздохом поднялась с чемодана. - Прощайте… Отдайте чемодан.

Гоцман продолжал сидеть неподвижно.

- Шо вы из меня дешевку делаете?… Думаете, узнаю - и сбегу?… Гоцман - копеечный фраер?…

Он вскочил и зло пнул ногой чемодан. Тот загромыхал вниз по лестнице, шмякнулся на площадку, но не раскрылся - замки выдержали.

- Та езжайте вы куда хотите…

Гоцман сбежал вниз, подхватил было упавший чемодан, но неожиданно опустился на него снова, тяжело, устало свесив голову и руки.

- Я на поезд опоздаю, - долетел до него чуть слышный голос странной женщины, женщины, без которой он уже не представлял свою жизнь.

И тогда Давид поднял голову:

- Давай ты никуда не поедешь.

Глава шестая

Шулера были похожи друг на друга как братья - рыженькие, узкоплечие, в одинаковых пиджачках с наваченными по последней моде плечами. Только у одного шулера - его Платов мысленно окрестил Первым - глаза были бутылочного цвета и слегка косили, а у другого - Второго - они были черные, маслянистые. Оба изредка переглядывались с озабоченным видом.

И волноваться было отчего. Перед Платовым на столе, покрытом чистой скатертью, громоздилась солидная горка потрепанных купюр, а стой суммой, которой располагали после двух часов игры шулера, и на Привоз-то было стыдно пойти.

Платов потянулся за фарфоровой чашечкой, в которой ароматно дымился заваренный хозяином настоящий кофе. Воспользовавшись этим, Первый элегантно вытянул из рукава новую карту. Он не заметил, что Платов, отпивая кофе, усмехнулся…

Аккуратно промокнув губы платком, Платов отставил чашку с допитым кофе, небрежно извлек из груды денег три красных червонца и бросил их в центр стола. Первый сипло процедил: «Принято», второй молча сбросил карты. Платов с усмешкой взял еще несколько купюр и бросил на стол. На этот раз Первый думал долго - денег перед ним уже почти не было. Наконец он сгреб в кучу деньги Второго и бросил их в центр:

- Вскрываемся…

Карты Первого легли на стол. Платов, не переставая улыбаться, кинул сверху свои и сгреб выигрыш.

- На этом, я думаю, можно и закончить наш приятный вечерок?…

- Я лично хочу отыграться, - сопя, сообщил Первый.

- Вы выиграли пять сдач подряд, - обиженно надул губы Второй. - Вы должны дать нам шанс!

Они дружно обернулись в угол, ища поддержки у хозяина притона. Тот смирно сидел в большом потертом кресле, и на губах его играла вежливая улыбка, адресованная Платову.

- Ну хорошо… - Тот так же вежливо улыбнулся в ответ. - Еще одна сдача.