Ликвидация (СИ)

- Давид Маркович, вы хоть объясните словами, шо за закрутка вышла?… - Якименко развел руками, словно хотел обнять всю Одессу. - За шо мы в морду-то получили? Не, мне не жалко, но таки интересно ж!

- Они, Леша, концерт устроили, шоб всех авторитетов разом накрыть, - мрачно просипел Гоцман.

- Ну и какой шлимазл это удумал? - дернул усами капитан.

- Жуков…

- А-а… - понимающе кивнул Якименко. - Шлимазла беру обратно. Так а на шо ему?… Нельзя было договориться, шоб они так с ним встретились?…

- Он не поговорить, - тихо пояснил Гоцман, поднимаясь с подножки. - Он их, Леша, в заложники взял…

Оба замолчали. Со стороны города слышался слитный, тяжелый гул, похожий на рев осеннего моря. Гоцман нахмурился еще сильнее.

- То есть я понимаю, шо поспать накрылось, - пробормотал Якименко, вслушиваясь. - Сейчас начнут гулять ребята - мама, не ходите до ветра, там волки…

В темноте послышался топот. Из кустов вынырнул задыхающийся Васька Соболь, в вытаращенных глазах плескался неподдельный ужас.

- Давид Маркович! Там такая буча!…

- Садись, поехали, - обронил Гоцман, рывком распахивая дверцу.

- Разнесут же театр! - жестикулируя здоровой рукой, орал Соболь.

- Жуков новый выстроит. - Гоцман удобно угнездился на переднем сиденье, захлопнул дверцу. - Поехали…

Одесситы постарше, глядя на бушующую на площади перед оперным театром толпу, наверняка вспомнили бы жуткие июньские дни 1905 года, когда к Одессе подошел мятежный броненосец «Потемкин», а в порту горели склады и пароходы. Но они благоразумно ретировались с площади, еще когда из дверей театра стали выводить под конвоем известных всему городу воровских авторитетов. Старожилы хорошо знали свою дорогую Одессу и первыми поняли: скоро начнется нечто, что, благодаря горячему нраву горожан, может зайти очень и очень далеко…

Тонкая цепь солдат, отрезавшая здание театра от возбужденной толпы, дрожала. Растерянные солдаты, не получившие внятной команды, отпихивали лезущих к ним людей сапогами и прикладами. Истошно кричал человек, притиснутый к бамперу «Студебеккера». Толпа, в основном состоявшая из лихих обитателей ночных улиц, ревела кровожадно и зло.

- Братва! - носился в толпе взбудораженный Толя Живчик, размахивая кепкой. - Одессу бьют!…

- Оттесняй!… - наконец скомандовал командир оцепления солдатам. Те неуверенно взяли на изготовку ППШ, глядя в лица людям, от которых их отделяло всего несколько шагов.

- А-а, стрелять в нас, падлы казенные?… В народ стрелять?… Как при царе?

- Эй, солдат, я с тобой вместе Будапешт брал - давай, стреляй в меня…

- Домой вернешься, как матери в глаза посмотришь, сержант?

- Хватай палки, камни, братва!!! - надрывался Толя Живчик. - Одесса без боя не сдается! А кто посмелее да пофартовее - давай за мной!

У массивных ворот, ведущих на охраняемую территорию воинских складов, бушевало несколько десятков разъяренных людей под предводительством Чекана. Крепость молчала, но чего в этом молчании было больше - уверенности в своих силах или страха, - сказать не решился бы, пожалуй, никто.

Ночную тьму разорвали фары трех машин. Из кабины головного «Мерседеса» показался Толя Живчик, размахивающий кепкой:

- Хлопцы! А ну давай с нами за оружием!…

Толпа с радостным гулом отхлынула от ворот, бросилась к машинам. Чекан, проследив, как люди забираются в грузовики, молча устроился на сиденье рядом с шофером «Мерседеса», турнув Живчика на подножку. Водитель, коротко стриженный, горбоносый щербатый парень, восхищенно покрутив головой, шлепнул ладонями по рулю:

- Ох, сегодня и будет ночка! Воровская…

- Как зовут? - холодно перебил Чекан.

Водитель был ему незнаком. На мгновение ему показалось, что шофер изменился в лице, когда его увидел. Но что в этом было удивительного?… Наверняка наслышан о жутком капитане со шрамом на виске. Вся Одесса в курсе за того страшного капитана…

- Сенька Шалый, - сипло выдавил наконец шофер и закашлялся.

- Из машины куда сунешься - кишки на горло намотаю, - ровным голосом пообещал Чекан. - И не дай бог, баранку из рук выпустишь.

- Да поехали там уже! - нетерпеливо забарабанили из кузова по крыше кабины.

- Полный газ - и прямо на ворота, - спокойно распорядился Чекан, передергивая затвор «шмайссера».

Ночь огласил длинный заунывный вой. Во тьме вспыхнули прожекторы на вышках, окружавших склады.

Разогнавшись до предельной скорости, тяжелый «Мерседес» Сеньки Шалого с ревом обрушился всей своей десятитонной массой на ворота воинской части. Покореженные створки сорвались с петель, с грохотом рухнули в пыль. Бешено вращая руль, Сенька направил грузовик на группу бежавших к нему солдат, и они в последний момент бросились врассыпную. С подножек машины наперебой, зло оскалясь и криками подбадривая друг друга, били длинными очередями Чекан и Толя Живчик. Вслед за «Мерседесом» Сеньки на территорию ворвались трехтонный «Боргвард» и «Студебеккер». Все они остановились так, чтобы оказаться в мертвой зоне обстрела установленных на вышках пулеметов.