Лилея

- Благодарение Господу, я умру теперь весел, - господин де Роскоф осенил себя крестным знамением. - Да поможет Он также спасти теперь двоих детей - одного мальчика для Франции, и другого - для моей семьи. Отряды де Лангля и Лё Гри осталися в столице?

- Они сделают все невозможное, что свыше их сил, ибо невозможно почти ничего.

- Amen, идемте в дом, друзья мои.

- Я… я догоню вас обоих сейчас, батюшка!

Темная церковь вовсе не походила изнутри на ту, где они повстречались впервые с Ан Анку. Изнутри она оказалась такой же, как снаружи - простой и бесхитростно строгой. Вот она, кажущаяся обыденность здешней жизни! Священника-то нету - убит либо служит мессу где-нибудь в пещерах. Нелли подошла поближе к алтарю.

Привычные слова молитвы не шли с уст. Долго ли стояла она, преклонив колена? О чуде хотела она просить - но вправе ли их семья чаять чуда? Чем лучше они других, гибнущих вокруг? Разве само по себе не много, что вся юная поросль - Платон и Роман - целы невредимы? Она хотела сейчас просить Господа, чтоб спасен был не только Роман, но и господин де Роскоф. Но господин де Роскоф, она знала, не одобрил бы такой ее молитвы. Она не вправе молиться о его спасении за его же спиной, когда он решил иначе.

Нелли беззвучно заплакала, закрывши руками лицо.

«Крепись духом, я уже в полушаге от тебя!»

В храме никого не было. Нет, ей всего лишь помнилось на мгновение, что привычный призрак - светловолосый высокий человек в старинных своих одеждах - выступил ей навстречу из-за колонны.

А все же на сердце стало светлей.

Зато темней сделалось в доме, куда она воротилась следом за мужчинами. Верно Ан Анку успел все рассказать Кате и Параше. Но надобно признать, успел он не только это: посередь кухни громоздились теперь бочки с золотом. Хоть и невелики они, да поди изрядная маята была катить их по лестницам, особенно вверх. Впрочем смутно припомнилось ей, что в стенах тайного хода виднелись какие-то скобы, быть может для крепежа веревок. У старого разбойника капера, поди, все продумано.

- Заставил бы я их таскать все в мешках на своем горбу, да нужды нет, чтоб о тайнике знали, - хмыкнул Ан Анку. - Пусть думают, что монеты подвезли снаружи.

- Глупости сочиняешь, - проворчал господин де Роскоф. - Деньги тают через полтора часа, как их из бочек вынуть. В добрый час, друзья мои, пора прощаться. Негоже выказывать живые наши чувства презренному врагу.

- Благословите, батюшка, - Нелли опустилась на колени.

- Эх, в доме-то ни Распятия, ни иконы. Давно уж вывезли от синих подале. - Старик осенил Елену крестным знамением - непривычным, всею ладонью. - С Богом, дочь моя, вырасти мальчиков достойными высокой дворянской доли. Ты молода, коли встретишь достойного человека, не гляди назад. Слишком велика убыль хорошей крови, надобно ее восполнять. Сие не измена, но жизнь.

- Клянусь Вам сейчас, батюшка, никогда не стану я женой другого! Ни един не сможет заменить мне Филиппа.

- Неразумное дитя. Поступай как знаешь. Поцелуй от меня моего внука.

Следом за Нелли к де Роскофу приблизился Ан Анку.

- Благословите, монсеньор, - молодой шуан замялся. - И простите мне…

- Браконьерство-то? Да уж всегда прощал. Или ты вправду думал, не знаю каков волк моих косуль таскает? С Богом, дитя мое.

- Благословите, добрый мой друг, - де Ларошжаклен был в полной мере безмятежен, как человек, потерявший все. - Когда б Вы заменили мне отца несколькими годами ране, я чаю, из меня вышел бы толк.

- Сохраните свою шальную голову, Анри. С Богом.

- Благословите, монсеньор, - Параша низко наклонила светлую голову.

- Могла б и по-бретонски сказать, мнится мне, что тебе сие уж проще французского. Благослови тебя Господь за верность, дитя, это высшая добродетель человеческая. За то же и тебе, юная кочевница, пошли Всевышний радостей.

Катя, последняя, поднялась с колен.

- Они тож идут морем, из береговой крепости де Латт, где, верно, и держат мальчика, - господин де Роскоф подошел к окну. - Туда они перевезли его из Фужера. Скоро, поди, должны быть. А, помяни нечистого, он и тут.

Нелли подбежала к окну. Небольшое, судя по парусу, судно, шло к берегу в лучах молодого заката.

ГЛАВА XXIII

Как было не вспомнить теперь бретонского поверья, что умершие души отбывают от сей земли по водам океана, хоть им обыкновенно путь не к мысу Фрэель, а на Альбион! Никогда не избыть ей этого прощанья с умирающим, что бодр и полон жизненных сил!

За окном вдруг заухала сова. Как из чего-то поняла Нелли, эта сова была ребенок.

- Да уж знаем небось, - сквозь зубы процедил Ан Анку.

Ларошжаклен непроизвольным движеньем проверил за поясом рукояти пистолетов.

Ан Анку вышел на крыльцо, оставивши дверь распахнутой.

Синемундирников, вошедших вскоре в его сопровождении, оказалось четверо. При виде бочек, загородивших кухню, шедший впереди не сумел сдержать возгласа изумления.

- Суденышко не затонет, рвань? - кошкою фыркнула Катя. - Небось и меди для вас столько же был бы подарок.