Лили и магия перемен

– Лили, осторожно! – закричал отец. Он поймал ее за руку, не дав ей снова вцепиться в рисунок. – Только посмотри на Джорджи!

Лили замерла. На гобелене появились проплешины – но ведь этого они и добивались, верно? Маленькая Джорджи на полотне улыбалась, хоть и была испещрена пятнами.

– Посмотри на нее!

Вдруг Джорджи застонала, и Лили поняла, что именно пытается сказать ей отец. Он просил ее посмотреть на настоящую Джорджи – она лежала на полу, обхватив себя обеими руками.

– Это из-за меня? Из-за того, что я вырвала нити? – в ужасе прошептала Лили. Джорджи снова застонала. Внезапно она открыла глаза, тут же наполнившиеся слезами.

– Не останавливайся! Я чувствую – что-то происходит. Ты что-то вырвала из меня, Лили! Что-то ужасное!

– Я не знаю, что делать дальше… – Лили запнулась, увидев, как вздрогнула сестра, отвечая на зов темной магии.

– Скорее! – простонала Джорджи, и Лили, набравшись сил, отвернулась от нее. Она вцепилась ногтями в следующую картинку, на которой Джорджи сидела в библиотеке и читала огромные фолианты, а ее длинные волосы свисали на открытую страницу. Книга светилась темной магией, куполом поднявшейся над столом и загородившей Джорджи от внешнего мира.

«Интересно, а я тогда где была? – подумала Лили. – Может, на пляже? Или бегала с Питером в саду? Да уж, мне сильно повезло…» Она закрыла глаза и начала раздирать темные нити на картинке – и уже через мгновение Джорджи была в библиотеке одна, никаких книг рядом не осталось. Когда Лили вырвала последние черные нити магического купола, она заметила одинокую фигуру у окна – мама. Она обернулась посмотреть на дочь. Или, может, на дочерей. Лили охватило странное чувство, будто с этого гобелена мама видит ее насквозь. Она испугалась так сильно, что, услышав громкий визг, подумала, что это кричала мама – на полотне. Но нет. Это была Джорджи. Бледнее обычного, она приоткрыла глаза, но, кажется, ничего не видела. Сестра кричала, скорчившись на полу.

– Лили, хватит! Достаточно! – Роуз села на пол, положила голову Джорджи себе на колени и тихо, успокаивающе зашептала: – Шелковыми нитками мы зашьем все дыры, дорогая. Все будет хорошо, все будет хорошо… – Волшебница негромко запела заклинание, поглаживая Джорджи по волосам: – Сшей ее, свяжи ее, раны заживи ее.

Лили пришла в ужас, что причинила сестре боль, и расплакалась. Генриетта залаяла, просясь на руки, и Лили, чуть не захлебнувшись в слезах, подняла собаку.

– Она сама тебя об этом просила. Все будет хорошо.

– Да, но ты только посмотри на нее! – простонала Лили. – А вдруг она умрет?

Отец повернулся к младшей дочери.

– Помнишь, что она сказала? Что лучше смерть, чем жизнь с темными заклинаниями.

– Ты что, думаешь, она… – Лили шмыгнула носом.

Он покачал головой:

– Нет. Но я точно знаю, что Джорджи еще не до конца свободна. Извини, Лили. Слишком долгое время магия была внутри ее. Заклинаний слишком много. Одной попытки недостаточно. Мы должны действовать медленно и очень осторожно, тогда все получится. Лили, я видел людей, из которых вырвали заклинание. Если торопиться и не проявлять должного внимания… от человека останется лишь оболочка.

– Я вас, вообще-то, слышу, – послышался голос Джорджи. – Но мне все равно. Продолжайте.

Лили села рядом с сестрой.

– Давай завтра, хорошо? Ты как раз немного отдохнешь. Ты ведь сможешь снова сотворить этот гобелен? – спросила она у отца и улыбнулась Джорджи. – Можно мне завтра одолжить твои ножнички? Пожалуйста. А то я ноготь сломала, пока выдирала из тебя эти дурацкие заклинания!

В ней что-то изменилось. Последний раз Лили видела маму на корабле на пути в Нью-Йорк – тогда мать хорошо замаскировалась, превратившись в ворчливую капризную старуху. Сейчас на ней снова было шелковое платье, которое Лили так хорошо помнила, – мама всегда носила такие в Меррисот. За ней бежала кошка. «Интересно, почему у нее никогда не было питомца?» – сонно подумала Лили. Мать улыбнулась, обнажив зубы. С чего ты взяла, что мне нужен кот, чтобы наставлять меня на путь истинный, Лили, цветочек мой? Не люблю болтливых питомцев. Верность намного важнее.

Лили кивнула, вспомнив Мартину, мамину горничную, сотканную из сотен темных заклинаний, и глупого попугая, который был с мамой на борту лайнера.

Очень интересно, Лили, цветочек мой, как я попала в твой сон? Где моя Джорджианна?

Не знаю, – прошептала Лили. Она спала, поэтому не могла очень испугаться, но легкое волнение почувствовала сразу. Происходит что-то странное. Почему же ей не страшно?!