Лили. Сказка о мести

– Да. Я думаю, что лучше бы мне выйти на улицу и зайти еще раз, а? Я же цыплят кормила. Я могу еще раз их покормить – они будут не против, – а потом еще раз зайду домой – убедиться, что она и вправду здесь.

– Здесь она, здесь. Она тут. Не нужно никуда выходить. Она стоит перед тобой. И прехорошенькая. А? Может, поцелуешь ее?

– Поцеловать? О, Джесси, у меня же сердце сейчас разорвется. Мы ведь отослали ее обратно. Так велел закон. В законе говорилось, что мы должны вернуть ее. Вернуть кому? Я этого не понимала.

– Ты понимала, мама. Все мы понимали. Но это был грустный день.

– О, и там было мрачно. И в небе было полно умирающих птиц…

Нелли растеряна. Она начинает разворачиваться, словно хочет выйти на улицу, но останавливается и хватается за Джесси, чтобы не упасть. Лили подходит к ней, обнимает ее и мгновение спустя чувствует, как Нелли крепко обнимает ее в ответ, и тогда до них с Джесси доносится низкий, почти певучий звук, что исходит из горла Нелли, вой, которого они никогда прежде не слышали, горький плач по всему, что случилось в жизни Нелли Бак, хотя и не должно было.

Потому что так велел закон

Они долго сидят на кухне. Джесси заваривает чай. Нелли держит Лили за руки и поглаживает их, и не не сводит глаз с ее лица. Пес, которого зовут Джоуи, поскуливает, как будто чует что-то непонятное: уже не горе, но пока еще не радость.

В голове у Нелли сплошные вопросы, которые она пытается задать, но всякий раз сдается, не сумев облечь их в слова, и растерянно смотрит на Джесси, и он старается угадать, что это были за вопросы, и задает их вместо нее.

– Госпиталь для найденышей, – говорит он. – Нелли хотелось бы знать, как тебе там жилось. Думаю, она надеется, что с тобой там обращались по-доброму.

Лили молчит. Ее захлестывает вихрем воспоминаний, которые копошатся и расталкивают друг друга: как она лежит в мокрой кровати с Бриджет, как ее хлещут ивовым прутом за письмо к Нелли, как она находит овечку по имени Берти, как вяжет шарф, на котором повесилась Бриджет, как шьет тряпичных кукол, как рука сестры Мод, вцепившаяся ей в шею, толкает ее вверх по лестнице, туда, где ее ждет комната кошмаров…

– Там… – начинает она, – там с нами должны были обращаться по-доброму, но на самом деле все было не так.

– Ох, – волнуется Нелли, – но ведь так не должно быть, правда? Я верю в доброту. Да ведь, Джесси?

– Да, веришь.

– Она должна быть как комнатная муха, которую и не почувствуешь.

– Как муха?

– Да. Которая незаметно касается тебя крылышком.

– Но доброту я познала позже, – торопливо продолжает Лили. – Я устроилась на работу в Лондоне, в «Лавке париков» Белль Чаровилл, и мы шили парики для опер и пьес, и все те швы, которым ты обучила меня, Нелли, очень пригодились мне в работе, и мисс Чаровилл всегда была ко мне добра.

– И ты там все еще работаешь, Лили? – спрашивает Джесси.

– Нет. Мне стало… в Лондоне… Я поняла, что мне будет трудно жить там. Мисс Чаровилл одолжила мне немного денег, и я решила приехать сюда и спросить у вас… можно ли мне за небольшую плату и за любую работу, какая у вас найдется для меня… можно ли мне немного здесь пожить. Вам не претит эта идея? Я могу помогать Нелли по дому и…

– Нелли? – перебивает ее Джесси. – Тебе бы хотелось, чтобы Лили пожила тут у нас немного?

– Чтобы Лили пожила тут?

– Да. Некоторое время.

Нелли тянется к Лили и гладит ее по щеке. Она улыбается.

– Может, снимешь свой чепец? – спрашивает она. – Без него тебе будет удобнее.

– Сниму, – говорит Лили, – но можно мне сначала кое-что взять с крыльца? Я принесла тебе подарочек.

– Подарочек? – удивляется Нелли. – Не представляю, что это может быть.

Лили мягко высвобождается из рук Нелли и идет к двери. На улице моросит, и Лили вспоминает, что точно такой же дождь вдруг припустил, когда Нелли взяла ее за руку и повела к телеге, готовой навсегда увезти ее с фермы «Грачевник». Лили смотрит на просеку, и ей кажется, что она на самом деле видит старую телегу, которую тащит Пегги, с самодельным навесом из парусины, защищающим ее и Нелли от непогоды. Лили оборачивается, чтобы поднять сломанную клетку, и обнаруживает рядом с ней любопытную рыжую курицу, которая поклевывает железные прутья, будто думает, что неживая птичка – это чашечка с зерном.

Лили приносит клетку на кухню и ставит ее на стол посреди чайных чашек. Нелли и Джесси в замешательстве разглядывают ее.

– Я подумала, что ее можно повесить здесь или в гостиной, – говорит Лили. – Если заставить шестеренки крутиться, птичка будет петь, и ты сможешь слушать ее пение, Нелли, пока рукодельничаешь.

– О, – говорит Нелли, – но сейчас я ничего не слышу.

– Да. Потому что ключик, который заводит птицу, потерялся. Но я думаю, что Джесси может смастерить новый, правда, Джесси?

– Отец мой смог бы. Но я с мелкой работой не дружу – все из рук валится.

– Так и не поет, – говорит Нелли. – Но эти соловьи, кажется, свое уже отпели.

– Я уверена, что Джесси сможет сделать ключ. Сможешь ведь, Джесси? Маленький железный ключик? Отцовскими инструментами?