Лили, запертая во сне

– Странно, готов поклясться, что уходя всё выключил. – Потом повернул ручку и нахмурился. Толкнул дверь. – Не открывается, – растерянно сообщил он.

– Мы её запирали, – напомнила мама.

– Знаю. Я открыл.

Он показал ключ.

– Ой! – воскликнула Лили.

Она достала из кармана старый ржавый ключ, длинный ключ от старинного замка. Вставила в замочную скважину и повернула. Дверь легко открылась.

Родители удивлённо смотрели на неё.

– Где ты его нашла? – спросил отец. – Прямо Средневековье.

– Это долгая история, – ответила она.

Бабуля Крикуля вернулась к машине.

– Поеду. Вам нужно побыть вместе, семьёй. Завтра привезу вам лазанью.

– Спасибо, мамочка, – поблагодарила мать.

Бабушка села в машину, машина шумно дёрнулась и отъехала.

Родители шли по новой кухне.

– Что это на полу? Молоток для отбивных? – удивился отец.

Лили прицокнула языком.

– Может, зверёк какой забрался.

– Проклятая собачья дверца, – нахмурилась мама, но на самом деле ей было всё равно, и Лили облегчённо вздохнула.

Они сели за большим дубовым столом, и папа включил чайник. Лили только недавно начала пить чай, и ей нравилось это приятное ощущение взрослости, словно она была на равных с родителями. По телу разливалось тепло, чай подогревал его, когда отец разливал по чашкам, подсластив кипяток сахаром.

– Маме не говори, – как обычно сказал он.

Но мама была занята малышкой.

– Погоди, – вспомнила Лили. – Пойду проведаю Волчка.

– Я оставил ему много корма, – сообщил папа.

«Угу, – подумала она. – Я вовсе не за тем».

– Просто соскучилась, – добавила она.

– Близко не подходи, и недолго, – машинально предупредил отец.

Когда она вошла в кладовку, Волчок поднял голову и, радостно виляя хвостом, подошёл поласкаться. Глаза у него были обычные. Может, они и раньше были такими? Просто он удивился, увидев, что какая-то девочка и мышь лезут в дом через его дверцу, и не признал Лили?

Или от неё пахло больницей. Но теперь всё это было не важно.

«Слава богу, он такой же ласковый», – подумала она и вспомнила о Кротихе – та бы сейчас выдала что-нибудь подобное.

Лили вернулась на кухню, к родителям. И к малышке.

Она пила чай и смотрела на сад за большими стеклянными дверями. Вечернее солнце блестело внизу, между облаками, на небе расплылась нестерпимо тёмная закатная весенняя синева. Пара нарциссов выплеснула на зелень бледные жёлтые лепестки.

Лили вспомнила о дереве.

– Так, – заметила она. – Насчёт имени. У меня в церковном дворе майское дерево?

– Да, милая, – подтвердила мама.

– Я вот что подумала… Для сестрёнки. Может, посадим вишню? В саду. А малышку назовём Розой. Пусть цветут весной.

Мама с папой долго смотрели на неё.

Потом улыбнулись.

– Замечательно! – обрадовалась мама.

– Да! – согласился папа. – Со старым деревом мы, наверное, поторопились.

– И зверюшкам понравится, – заметила Лили, припоминая слова Ворона про вишню.

– Что? – удивился отец.

– Воронам, – добавила Лили.

Отец поморщился.

– Ага, они всегда воровали вишню, мы за ними не успевали. Можно сеткой накрыть.

– Никаких сеток в моём прекрасном саду, – возразила мама. Лили хлебнула горячего чая, согреваясь внутри, и ухмыльнулась. Это был её дом.

– Розочка, – глядя на спящую на полу в автомобильном кресле малышку, произнёс отец, – да, настоящая Розочка.

– Добро пожаловать домой, Роза, – сказала мама и моргнула. – Ой! Майк. Подарок.

Отец широко открыл глаза.

– Я мигом!

Он вышел из кухни и через минуту появился с подарком, завёрнутым в бумагу с аистами.

– От малышки, – он вручил свёрток Лили. – От Розочки.

Лили улыбнулась и стала его разворачивать.

Когда она увидела подарок, улыбка с её лица исчезла.

Глава 31

– Тебе не нравится? – спросила мама.

– Нет-нет… дело не в этом. Они очень милые.

Она посмотрела на игрушку. На пластиковом подносе была мышиная семья для большого кукольного домика в её комнате: мама, папа, девочка и малышка – прямо как они. Одетые в миниатюрные одежды, которые можно снимать, они были сделаны из твёрдого пластика, покрытого мягким мехом. У них двигались руки и ноги, их можно было посадить в машину или за стол.

Только, во-первых, она давно не играла в кукольный дом, много лет, а, во-вторых, у игрушечных мышей были твёрдые чёрные глаза, почти угольные, напоминавшие о подменных родителях, отчего заколотилось сердце и участилось дыхание.

– Что-то ты побледнела, – заметил папа. – Как самочувствие?

– Нормально, – ответила Лили. – Просто это так неожиданно. Но спасибо большое, спасибо Розочке.

Мама заволновалась.

– Ей нужно отдохнуть. Да, Лили? Ночь была такая длинная.

Лили сообразила, что если уйти, то не придётся объяснять, чем её так напугали мыши.

– Да, устала. Пойду лягу.

Она и правда очень устала. Сама не знала, пока не произнесла вслух.

– Я провожу, – вызвалась мама. – А то ещё упадёшь на лестнице.

Мама взяла Лили под руку, и они стали подниматься наверх. Лили оперлась на маму, переложив на неё часть своего веса. На лестнице они прошли мимо Вилло. Он не вывалился из-под футболки в подвале, он потерялся на лестнице.

Она, наверное, выронила его, удирая от самозваного отца. Наклонившись, она подобрала любимую игрушку.

– Погоди, я кое-что забыла внизу.