Лиля Брик. Жизнь

Несмотря на глубокую привязанность, любовь и потребность друг в друге, отношения сестер и сама эта любовь были очень непростые. Обе — личности с характером. Многие оттенки их отношений имеют один исток — Маяковский. Если перечитать его переписку с Эльзой 1915 года, когда начинался роман с Лилей, то между строк можно уловить досаду и ревность со стороны Эльзы, какое-то напряженное отношение к Лиле. Чувства эти подсознательно, волей-неволей отложили налет на дальнейшие отношения сестер, что ощущалось до конца их дней.

В ЛЮ осталось на всю жизнь с детства усвоенное старшинство, усиленное в дальнейшем еще и тем, что знаменитый поэт предпочел ее Эльзе. ЛЮ вообще не терпела, чтобы кто-то был выше. Впереди должна была быть она — да так оно и было. В Эльзе она видела глубоко родного, очень близкого и любимого человека — и в то же время соперницу в авторитете, на пути к славе и в отношениях с людьми. Эльза это понимала и стремилась этому противостоять.

В 1918 году Эльза Юрьевна вышла замуж за французского офицера Андре Триоле и жила в Париже. В 1928 году она стала женой крупнейшего поэта Франции Луи Арагона. До войны Эльза и Арагон приезжали в СССР, и сестры встречались. Из-за войны они не виделись десять лет, а в 1945 году, наконец, Эльза с Арагоном прилетели в Москву.

…За ужином у сестры сидела моложавая, красивая и элегантная дама, за ней была слава известной французской писательницы, участие в Сопротивлении; ее муж, знаменитый поэт, красавец Луи Арагон, не сводил с нее влюбленных глаз, стараясь все время быть рядом с ней, прикоснуться к ее руке. Руки у нее были красивые — с бирюзовыми кольцами и ухоженными ногтями, — после войны это обращало на себя внимание. Глаза ее сверкали, когда она улыбалась. Если же она слушала кого-то, то в этот момент казалось, что существует только тот, кто говорит. «Когда-нибудь кончится война, и, может быть, мы приедем к вам или вы к нам», — писала она Лиле в военный год. И вот теперь она была счастлива, сидя в кругу родных и московских друзей.

Я много слышал и читал о ней, читал и ее вещи, особенно мне нравилась «Земляничка», беллетризирован- ная автобиография, написанная искренне и точно. Эту манеру простоты, ясной описательности и неожиданных сравнений она сохранила в своих позднейших больших романах с их философскими многоплановыми построениями. Но романы еще впереди, а сегодня люди еще живут войной, затемнение сняли лишь несколько месяцев назад, и я во все глаза смотрю на Эльзу, силясь представить ее жизнь в подполье Сопротивления, где они с Арагоном нелегально издавали антифашистский журнал. Я уже читал машинопись — переведенные Лилей Юрьевной рассказы Эльзы «Авиньонские любовники», «Порванное сукно стоит двести франков», «Тетради, закопанные под персиковым деревом». В них описывалась жизнь Франции военных лет, они были полны подробностей повседневной жизни и этим подкупали. Я видел много общего с нашей жизнью в эвакуации. Перечитывая сегодня ее военные вещи, замечаешь, что они не утратили точности времени и читаются с еще большим интересом, поскольку пробуждают воспоминания. Я всегда держу в уме, что писалось это в глухом подполье, когда цветаевская строка «поэта далеко заводит речь» каждый час могла оказаться вещей…

И глядя на элегантную, красивую даму, которая ест пирожки с капустой, столь любимые сестрами с детства, или, раскрыв серебряную лорнетку, читает какой-то листок, я силюсь представить ее в конспиративной квартире, когда туда врывается гестапо и устраивает обыск, переворачивая все вверх дном; или в купе, когда Эльза везет чемодан нелегальной литературы, «внутри не прикрытой даже носовым платком». Поезд следует через демаркационную линию, входит немец, проверяя документы. Вдруг его окликают из коридора, и таким образом депортации ей удается избежать чудом. Все это так живо в памяти и еще не ушло в историю.

Красота сестер всегда останавливала внимание окружающих, она служила вдохновением для поэтов, писателей, художников. Глаза Эльзы воспел в знаменитой поэме Луи Арагон, их не раз писал Анри Матисс, Ив Сен- Лоран создал костюм «Глаза Эльзы», вышив по черному бархату фиолетовым и золотым бисером необыкновенные зрачки. В двадцатые годы ее благосклонности тщетно добивались многие замечательные молодые люди, среди них — Василий Каменский, Роман Якобсон, Иван Пуни, Виктор Шкловский, на их долю выпало пронести чувство к ней через всю жизнь, но остаться лишь друзьями. Она стала главным персонажем романа Шкловского «ZOO», который читают и сегодня, а Виктор Борисович говорил, что все его способности к несчастной любви ушли на героиню «ZOO» и что с тех пор он может любить только счастливо.