Лилия между тернами

Он поднялся и, подойдя к машине, открыл дверцу. Я не двигалась с места и только тихонько рыкнула на него. Он что, хочет, чтобы я добровольно полезла в эту железную коробку?

Да забудь об этом, человек! Ни за что на свете! Я прижимаю уши и жестко хлещу себя хвостом по бокам, очевидно давая понять, что недовольна.

— Киса, пожалуйста! — умоляет Миша. — Мы же не можем уйти отсюда пешком. Нас же поймают.

Он говорит «нас». Странно. Его-то за что могли бы преследовать?

— Пойми, даже если менты нас остановят, начнутся вопросы кто, откуда, ветсправки, документы на владение. Мы с тобой просто завязнем в бюрократии, если засветимся. А за это время могут найти твоего прежнего владельца, и ты опять будешь в клетке. Бли-и-ин! Ну как же объяснить-то тебе?

Я содрогнулась. Да, конечно, Миша не знает правды, но интуиция у него работает четко. Нельзя привлекать к себе внимание. Если хочу ускользнуть из моей прошлой реальности, выход один. Стать невидимкой. Мне ли объяснять, как это делается? Я владею искусством быть незаметной в совершенстве.

— Киса, пожалуйста! — упрашивает Миша. — Давай уедем! Доверься мне. Я знаю, как сделать тебя свободной.

Разве я не слышала то же самое совсем недавно? Больше не верю таим словам. Я теперь сама буду делать себя свободной. Но в одном Миша прав. Он может стать для меня пропуском в другую жизнь.

Осторожно я приблизилась к машине и все в ней обнюхала. Пахло не слишком приятно, но, вроде, тревоги запахи не вызывали. Оглянувшись последний раз, я решилась и забралась в машину.

Миша радостно выдохнул и как можно мягче закрыл за мною дверцу. Обойдя машину, он без резких движений сел за руль.

— Только ничего не пугайся, киса, — успокаивающе сказал он. — Мы сейчас потихонечку поедем.

И он осторожно почесал мой бок. И завел машину. Вибрация вызвала раздражение и подчеркнула замкнутость пространства, в котором я оказалась, но я смогла с этим справиться и только встревоженно закрутилась на сидении. Миша тихонько увещевал меня и поглаживал, отрывая руку, только чтобы переключить передачу. Покачивание и содрогание машины на гравийке не прибавляли мне уверенности, но вскоре мы выехали на шоссе, и движение выровнялось.

Миша плавно стал увеличивать скорость, и километровые столбики стали отсчитывать расстояние, отделяющее меня от всей прежней жизни. Для кошачьих глаз это монотонное мелькание быстро стало утомительным, и я, покрутившись на сидении, улеглась, свернувшись клубком. Заметив это, Миша облегченно выдохнул.

Я еще некоторое время наблюдала за ним из-под прикрытых век, но вскоре, успокоенная его пальцами, нежно перебирающими мою шерсть, задремала.

Проснулась я, когда он остановился на заправке.

— Тише, киса, — сказал он, когда я вскинулась. — Я выйду на минутку, а ты посиди тихонько.

Вернулся он быстро, и мы поехали дальше.

— Вот какой же урод моральный посмел такую, как ты, красоту в клетке-то держать, киса? — спросил он. — Здорово, что тебе удалось от него сбежать. Кстати, я весь интернет перерыл и так и не смог определить, какого ты вида. Может гибрид? Я слышал, что сейчас модно скрещивать львов там с тиграми и домашних кошек с сервалами. Так ты, может быть, тоже какой-то новый вид?

Я зевнула, игнорируя его вопросы. Что тут скажешь? Барсами, или там Рысями, Тиграми Дома перевертышей называли себя просто для большего пафоса. На самом деле внешне наши звери не всегда соответствовали тотемному животному. Да, все мы были хищными кошками, но каждый имел свои индивидуальные отличия, такие же, как разные черты лица у людей. Окрас, размер, цвет глаз и форма тела, все это могло очень отличаться у разных перевертышей, даже относящихся к одной семье и живущих под одним тотемом. Поэтому, конечно, Мише бы вряд ли удалось классифицировать меня с помощью сведений из интернета.

— Не столь важно, новый ты вид или старый, я все равно позабочусь о тебе. Кстати, ты есть-то хочешь? У меня есть мясо сырое для тебя. Там, на заднем сидении. Говядина. Я читал, что крупным кошкам свинина не очень полезна.

Он что, думает, что я стану есть сырое мясо животного, убитого неизвестно кем, и не понятно где и когда? Меня передернуло. Нет, конечно, будучи в человеческом обличии перевертыши ходили в магазины и на рынок и покупали мясо и птицу, как и все нормальные граждане. Таковы были законы мира, в котором мы жили. Но инстинкты животной половины отвергали подобное. Мы либо не питались вовсе, либо только тем, что смогли добыть сами. Все остальное… это было как подбирать падаль за другим охотником. Мерзко!

Конечно, если говорить о такой, как я, то мне в жизни не случилось даже козявку убить или там птичку. Охотник я совсем никакой. Но это не значит, что мои инстинкты не работают. Поэтому я фыркнула и отряхнулась, демонстрируя полное безразличие к Мишиной щедрости.

— Что? — удивился он. — Что-то не так? Ты не любишь говядину? Ладно. Ты только потерпи, и я потихоньку выясню, что тебе нужно. Ты только не сбегай. Мы с тобой и так уже два беглеца, хоть и бежим от разного, киса.

У Миши зазвонил телефон, и я подпрыгнула на месте.