Лилия между тернами

Круглосуточное нахождение рядом с Мишей не позволяло мне погрузиться в свои мысли и переживания и ковыряться в собственной ране. Я знала, что еще не выздоравливаю, не знаю, смогу ли когда-нибудь вообще, но присутствие Миши словно раздвигало стены отчаяния и позволяло дышать.

Но мы были слишком беспечны. Кроме нас в этой почти заброшенной деревне жили еще две семьи. Они держали всевозможную домашнюю живность, и у них Миша и покупал для нас продукты. И они были страшно рады заезжему горожанину, ставшему источником живых денег. Но радовались они ровно до тех пор, пока мальчишка, пасший коз в лесу, не засек наши с Мишей очередные кувыркания. Понятное дело, что ребенок испугался до икоты и с криками умчался домой рассказывать взрослым, как бешеная зверюга загрызла городского дачника.

— Черт, это хреново, Никусь, — пробормотал Миша. — Придется валить отсюда, пока они тебя с вилами и ружьями выслеживать не начали! Живо помчались!

Миша побежал к дому со всех ног. Я, тревожно оглядываясь, увязалась за ним по пятам.

— Быстро обращайся! — приказал он, едва мы вошли, и кинув мне одежду. — Нужно сваливать.

Миша стал метаться по дому, швыряя в сумки все как придется. Пока я оделась в уголке, он уже собрал свои скромные пожитки и сунул мне в руки гитару. Подхватив сумки, Миша толкнул меня к выходу плечом.

Побросав все в багажник, Миша запер дверь и, буквально запихивая меня на переднее сидение, выгнал машину со двора. И тут же мы увидели всех немногочисленных жителей деревни, столпившихся на улице. Когда они заметили машину Мишы, у них вытянулись лица. Проезжая мимо, он бодро помахал им с дебильно-счастливой улыбкой на лице.

— Как же по-дурацки все вышло, Никусь, — процедил он сквозь зубы, продолжая изображать радость.

Мы доехали до трассы, и Миша остановил машину.

— Доминика, давай сейчас без лишних эмоций все обсудим. Может, тебе стоит вернуться под защиту к Римману. Наверняка эти заполошные селяне позвонили в полицию. Если ты говоришь, что там работают эти самые Волки, то есть большая вероятность, что они смогут сложить в уме картинку и догадаться, что мы с тобой передвигаемся в каком-либо направлении. Значит, машина засвечена. При наличии повсюду камер на трассах только дело времени — когда нас выследят.

— Я не вернусь обратно, — решительно сжала я кулаки. — Если не хочешь со мной больше подкидываться, то я просто уйду, и езжай, куда считаешь нужным. Я вообще тебя, между прочим, ни о чём не просила!

Я взялась за ручку, но Миша тут же заблокировал все двери.

— Может, прекратишь уже вести себя, как сучка? — зашипел он на меня. — Не знаю уж, почему так вышло, но не готов просто оставить тебя одну на этой долбаной дороге. И можешь, конечно, подозревать меня черте в чём и поставить мне в вину, что я хочу вести себя, как нормальный мужик. Если уж я взялся помогать тебе, то не собираюсь просто сбежать, как только возник намек на то, что задницу подожгут. Но все это просто лирика, Никусь. Сколько мы сможем скрываться, по-твоему? Нас поймают и неизвестно что с тобой сделают! Просто взвесь все за и против. Может, Римман не самый худших вариант?

— Нет, Миша. Это тот вариант, который меня просто разрушит до основания, понимаешь. Как ни взвешивай, проще мне сразу сдохнуть.

— Ладно. Тебе лучше знать. Подумай, может, есть хоть кто-то, к кому бы мы могли обратиться за помощью? Должен же быть хоть кто-то? Ну, не знаю, какие-нибудь другие эти ваши Дома. Может, кто-то захочет вступиться за тебя?

— Нет. Никто в это не полезет. Всех интересуют только свои проблемы. Я полукровка, я в опасности и могу притащить проблемы у себя на хвосте, и тем более после смерти Темиза… Плюс еще и то, что как бы высокородные дома ни открещивались от любого общения с Волками, все прибегают к их помощи, когда нужно провернуть грязное дельце чужими руками. Так что нет. Без шансов. Никто не станет меня защищать. Остается только бежать и надеяться на чудо.

Миша посмотрел на меня тяжелым взглядом.

— Ну, значит будем бежать.

— Зачем тебе это? — я смотрела на него почти с мольбой.

— Знал бы я! — буркнул Миша.

Опять выходило, что обычные люди, малознакомые делали для меня что-то, чего ни за что не стали бы делать перевертыши. По крайней мере бескорыстно. Ох, папа, прости, но ты не во всем был прав. Не все люди плохие, жадные и подлые.

И Миша решительно выехал на трассу, поворачивая прочь от дома. Но, к сожалению, бежать нам уже особо было некуда.

Мы ехали много часов до тех пор, пока он не стал клевать носом за рулём. Тогда мы остановились в придорожном мотеле для дальнобойщиков. Там сдавались почасово небольшие домики на колёсах.

— Мы поспим, вымоемся и двинем дальше, — сказал Миша и пошёл снимать номер.