Лилия между тернами

Плохое предчувствие нарастало во мне, пока он принимал душ. Оно было настолько осязаемым, что собиралось во рту тягучей горькой слюной. Я металась по крошечному домику, ощущая, как воздух сгущается вокруг. Когда Миша вышел и улегся, я постаралась подавить острое желание выскочить и бежать куда глаза глядят. Это скорее всего просто злые шутки моего воображения. Никогда перевертыши не владели никакими необычными способностями вроде дара предвидения. По большому счету я вообще в подобное не верила.

Мы улеглись на узких кроватях, и Миша моментально заснул. Я же чутко прислушивалась ко всем звукам снаружи. В конце концов, я могла поспать и в пути. Как ни странно, ночь прошла совершенно спокойно, и я даже успела расслабиться, поверив, что если что и случится, то не прямо сейчас.

Но моя уверенность растаяла в один момент, когда, едва выйдя на парковку ранним утром, мы сразу же оказались под прицелом трех полицейских. Я посмотрела в характерные их виду желтые глаза и обомлела. Волки. Прямо в двух шагах, но я не почувствовала их запаха! Как такое могло случиться?

— Руки в гору и не дергаться! — грубо прорычал один из них.

— Эй, в чем дело? — громко возмутился Миша. — С какой стати вы в нас своими пукалками тычете?

Но тут же у него за спиной оказался еще один полицейский и с размаху ударил Мишу по затылку рукояткой. Тот рухнул, как подкошенный, и я, испугано вскрикнув, рванулась к нему.

— А ну, замерла на месте, киска! — сказал ублюдок, направив ствол прямо в голову лежащего без сознания Миши. — А то я сейчас в момент твоему любовничку мозги по асфальту разложу.

Ко мне приблизился со спины другой полицейский и принюхался.

— Он ей не любовник. Что, не смог уболтать тебя ноги раздвинуть, а, киска? Напрасно ты ему не дала. Последний шанс у тебя был потрах*ться по собственной воле и так, как тебе хочется, — сказал он.

— Ну, тогда ни за что парень пострадал, — похабно ухмыльнулся первый. — И тр*хнуться не обломилось и по голове получил.

— Уроды! — прошептала я, с тревогой глядя на распростертое на земле тело Миши.

— Мужики, вы че, озверели, в девку пистолетами тыкать? — раздался грубый мужской голос

На парковке появились несколько немолодых мужчин, видимо, водителей-дальнобойщиков.

— Все нормально. Она особо опасная преступница. Не мешайте работе правоохранительных органов, — официальным тоном ответил один из Волков.

— Только вякни что-нибудь, и они все сдохнут, — прошипел тот, который стоял у меня за спиной. — Руки за спину, дрянь.

Я смотрела на пистолет, направленный на Мишу, и понимала, что бегство закончилось. Пора мне встретиться со своими страхами и врагами лицом к лицу. Завела руки за спину и позволила их сковать.

— Совсем уже менты охренели — толпой и со стволами пришли одну девку задерживать, — презрительно усмехнулся один из дальнобойщиков, наблюдавших за картиной.

— Пожалуйста, помогите парню! — попросила я их и за это получила болезненный тычок пистолетом по ребрам.

— Не волнуйся, красавица, поможем, — ответили мне уже в спину.

Волк, шедший сзади, больно давил стволом мне в позвоночник.

— Прекрати в меня им тыкать. Все равно не выстрелишь. Я вам живая нужна.

— Ничего, переживешь, стерва. Как на место попадешь, будешь терпеть, что в тебя будут тыкать сколько захотят и чем вздумается. И будешь еще наслаждаться и вопить, кончая. Все вы одинаковы, — все Волки заржали жестким циничным смехом, и на моей спине выступил холодный пот.

Как только мы дошли до машины, я ощутила вспышку боли на шее. Игла вошла в плоть. Резкое введение какого-то лекарства вызвало почти моментальное помутнение в голове.

— Так понадежней будет, — последнее, что я услышала, когда моё безвольное тело запихивали в машину.

Потом было несколько часов духоты и мерного покачивания. Я то выплывала из сна, чувствуя сухость во рту и дурноту, то опять проваливалась обратно. Кажется, я просила пить, но в ответ слышала только презрительный смех, который в моем замутненном сознании трансформировался в злобный хохот гиен. Вокруг что-то менялось. Меня куда-то несли, перемещали, изменялась температура, но сил побороть наркотический дурман у меня не было.

В себя я пришла в каком-то темном месте, где пахло сыростью, дезинфицирующими средствами и растворителем. Белые, явно свежевыкрашенные стены, белый потолок в трещинах, который тоже покрасили, даже не потрудившись их замазать. Тусклая лампочка под потолком. В дальней от меня стене железная дверь с глазком. Я лежу на матрасе, который пахнет новым, прямо на полу. Пол — черный кафель. В одном углу крошечная металлическая раковина и такой же металлический унитаз. Почему-то подумалось, что никогда не видела сантехники из нержавейки. Больше в небольшой комнате нет никакой мебели. Ан нет. В одной из стен вделаны в стену короткие цепи, и на них что-то вроде рабских кандалов для рук вверху и ног внизу. Милое местечко.