Лилия с шипами

— А-а-а… Да это будильник, он у меня на ежедневный сигнал поставлен, забыл вчера отключить. Погоди… — продолжая поддерживать меня правой рукой, чтобы я не свалилась, Саня дотянулся до столика, и выключил окаянный аппарат.

Стало тихо, но только не у меня в голове. Я все еще слышала звон, и пронзительный женский крик, звучащий на одной ноте, то повышаясь, то понижаясь, продолжал для меня звучать и звучать, и это сводило с ума. Я закрыла уши руками и глухо застонала.

— Лиль? — осторожно позвал Саша. — Что случилось? Плохой сон, да?

— Если бы это был сон… — еле слышно отозвалась я. — Это был не сон, а… воспоминание… Знаешь, я никак не могла вспомнить того момента, как погибли мои родители. Просто, вдруг пришли из милиции, а я, вроде как, спала… Когда они позвонили в дверь, я сидела на полу, а в руке у меня был зажат ключ от входной двери… — я посмотрела на свою ладонь, словно ожидая увидеть там отпечатки от того самого ключа. Да, отпечатки… Они не сходили с кожи несколько дней, но, сколько не старалась, я никак не могла вспомнить, отчего так вцепилась в этот ключ. А эта проклятая железка впечаталось, видимо, не только в кожу, она еще и в мозгах след оставила…

— Хорошая моя, если не хочешь, лучше ничего не говори, постарайся просто забыть обо всем, — ласково произнес Саня. — Не надо мучить себя, все в прошлом…

— Саш, ну как ты не понимаешь — ничего не в прошлом! Я же… Да я же только сейчас понимать начинаю — с того момента все и началось… Сразу после гибели моих родителей врезался в столб и погиб водитель, который их сбил. Это моя первая жертва…

— Ну, все, тихо, тихо… — зашептал, обняв меня Сашка. — Все прошло, это был просто сон, постарайся забыть, выбрось его из головы и все.

Саня не обратил внимания на мои выводы и решил, что я все еще не проснулась. Я открыла рот, чтобы попытаться еще раз объяснить все ему, но тут он поцеловал меня в губы, и все попросту вылетело из головы. И пусть. Только что сделанное открытие принадлежит только мне. Зачем мне его убеждать в чем-то? Это мое, сокровенное, и потянувшись к своему мужчине, я чувствовала какое-то странное, но приятное облегчение, словно неожиданно вернувшийся кусок памяти тихонько скользнул и стал на свое место.

Пятая глава

Спустя час, я, счастливая, пела песни на кухне и жарила яичницу. Мне было хорошо и спокойно как никогда. О, какое же это счастье — не думать ни о чем, испытывать простое умиротворение, чувствовать себя нужной, любимой, необходимой, желанной… Да уж… Желанной быть как раз не в новинку, но наконец-то, я смогла от этого ощутить радость, а не ужас и отвращение. Когда понимаешь, что ты не просто кусок мяса, а женщина…

Когда Сашка возник на кухне, подошел сзади, обнял меня и поцеловал в затылок, я застыла и, закрыв глаза, прислушалась к музыке зазвучавшей внутри. Это что, и есть оно — счастье? Если да, то мне больше ничего не нужно…

После завтрака я сидела за столом, и рассматривала альбом с фотографиями. Большую часть занимали фотографии с охоты — вот Сашка над кабаном, тут над лосем, а здесь он держит за уши гигантского зайца. Но вскоре альбом был отложен в сторону — мне никогда не нравилось увлечение охотой, я с детства очень любила животных и не понимала этой страсти. Саня, сидевший по другую сторону стола, и с энтузиазмом рассказывающий об очередном трофее, увидев мое изменившееся лицо, спросил:

— Что случилось?

— Да нет, все нормально, — вздохнула я, — просто мне беззащитных животных очень жалко…

— Ну, что ты, — улыбнулся он. — Вот если бы ты встретилась где-нибудь в лесу вплотную с секачом, у которого клыки по двадцать сантиметров, и он на тебя летит как торпеда, тогда, мне кажется, ты бы не задумываясь, в него выстрелила. А иначе — либо станешь инвалидом, либо умрешь. Так что, не такие уж они и беззащитные, как ты думаешь.

— Саш, а он что, тебя около дома подстерегал, этот секач? — вдруг рассердилась я. — Это ведь ты к кабану в лес пришел с ружьем, можно сказать, к нему домой, а не он к тебе со своими клыками явился. Ты же не случайно на него наткнулся, а сознательно искал в лесу! О чем ты говоришь?