Лилит. Кукла из вечной тьмы

– Таскаю старинные книги, выношу их на влажный воздух, – сетовал он, – нехорошо поступаю, в нарушение всех библиофильских правил. Ну ладно, тогда смотрите: общеевропейский «Бестиарий», издание 1756 года, Брюгге, увидел свет как раз перед Семилетней войной. – Он интригующе усмехнулся. – Кто, сказала ваша пассия, делал ей эти несравненные татушки?

– Парень, с которым она встречалась. Оттачивал на ней свое мастерство. А она любила его и позволяла делать это с собой. Считала его гением.

– Ясненько, закладка на странице 101. – Долгополов повернул фолиант, раскрытый на означенной странице, и аккуратно подтолкнул его к Крымову. – Только коньяк уберите, прошу вас. Эта книга бесценна.

Крымов убрал свою рюмку и шоколад и придвинул фолиант.

– В каком-то смысле она не соврала вам, – продолжал Долгополов. – Вот он, посмотрите, ваш художник. И впрямь гений. Один из старших демонов – кличка Нелюдь. Проводит вечность в преддверии ада, в сенцах, так сказать. Он стережет входящих у своей избушки, но может и отправлять их назад. Там на немецком, я перевожу: «Нелюдь, один из старших демонов ада, сторожит грешников в его преддверии, может вернуть грешника назад, для злых дел, предварительно нанеся на его тело магические заклинания, которые обезопасят и укроют зловредного грешника от гнева ангелов».

На иллюстрации, старинной гравюре, перед Крымовым предстало страшное чудище – настоящий огромный волосатый черт, с рогами и на копытах, он стоял на крыльце избушки, слева открывалась холмистая долина, справа – черный лес, повсюду был туман, серое сумеречное небо, едва светила в облаках унылая луна. Черт улыбался каждому, на ком останавливался его взгляд.

– Ну как, впечатляет? – поднял брови хитрый старичок.

– Вполне. Так вы думаете, что это он оставил на ее теле эти рисунки?

– А вы думаете, какой-то молодой человек, начинающий художник, разрисовал тело единственной дочери прокурора области адскими рисунками? Логику вы еще сохранили, надеюсь? Не совсем же вам мозги от любви и страсти вышибло, Андрей Петрович?

– Не совсем, Антон Антонович, – кивнул тот. – Просто я не верю в тот портрет Лизы, который вы мне рисуете.

– Не верите или не хотите верить? Это разные истории.

– Не хочу, – честно признался Крымов.

– И потом, чей именно портрет? Лизы Сорокиной? Лики Садовниковой? Или девушки из прошлого – Лилит Стрельцовой? Видите, как сошлось, у них даже инициалы одинаковые. Все одно к одному. Судьба!

– Не знаю кого, не знаю, – раздражаясь, ответил Крымов. Он растер сильными ладонями лицо. – Господи, какой-то ужас. Не верю, не верю!..

– Сейчас будет еще один ужас, так что крепитесь.

– Может, хватит?

– Нет, не хватит. Что вы делали три дня назад вечером?

– Смотря во сколько.

– В шесть часов, например?

Крымов прикинул.

– Пил в баре недалеко от дома. И костерил безумный мир. И ее, Лизу Сорокину, свою демонессу, за то, что вовлекла меня в этот трагифарс с бальзамом «Луч надежды». Довольны?

– Вполне. – Долгополов отыскал еще один конверт, сказал: «Ага», – и вытащил из него еще пачку фотографий. – Как я вас предупредил, у меня много соглядатаев повсюду. Везде уши и глаза. Вот, смотрите, как ваша пассия вечером того же дня проводила время.

Крымова трудно было удивить еще сильнее, но тут открывалось другое. Волна гнева и огненной ревности залила его сердце, ранила душу, отравила все живое в нем. На этих фотографиях его Лиза занималась любовью с молодым мужчиной, порабощая его жарко и страстно, как недавно самого Крымова. Его лицо показалось очень знакомым детективу.

– Кто он?

– Не узнаете?

– А должен?

– Всмотритесь получше, Андрей Петрович.

– Стоп-стоп, подождите…

– Это ее новый компаньон – Кирилл Евгеньевич Панкратов. Сразу после того, как он принял дозу бальзама и омолодился. Еще одна жертва беспощадной демонессы Лилит, которая строит свою игру на чем угодно и на ком угодно – лишь бы достичь результата.

– Так что ей нужно от меня? – спросил Крымов. – Скромного детектива? Панкратов – олигарх, воротила. А я?..

– Не знаю – вы мне скажите, Андрей Петрович. Возможно, у нее на вас далеко идущие планы. Вы – сильная личность, человек необыкновенный, иначе и мы бы не обратили на вас внимание. Но ведь обратили же. У вашей Лилит идеально развита интуиция. Не исключаю, что она приготовила для вас особое место в своей империи. Но что вы должны делать, сидя одесную своей королевы, знает пока только она. И еще этот, мохнатый, с рогами. Кстати, по легенде, он не пропускает своих демонесс. Ну, вы меня понимаете. Без подробностей.

– Да, не стоит.

– Налейте нам по рюмке коньяка, уважаемый Андрей Петрович.

Тот налил, они выпили.

– Я не знаю, что касается вас, но хорошо представляю, что они задумали с братьями Белоглазовыми. Мы почти раскрыли их план. Он куда страшнее того, о чем я думал вначале. Взгляните еще раз на гравюру. Видите, там, на дальнем плане, за избушкой этого Нелюдя, растет плодовое дерево? Яблочки так и светятся.

– Да, – пригляделся к гравюре Крымов, – вижу. И что это за дерево?