Лило

Встав перед исчезнувшим зеркалом, Чирвин молча обернулся на столь привычные стены. Он никогда не сможет забыть этот мир, тут прошло его детство, сознательная юность. Здесь он встретил первую любовь и первых друзей, здесь он познакомился с Аристократом. Здесь он получил большие возможности, затем породившие большие желания. Здесь останутся его родители.

Неожиданный звук из двери отвлек его внимание. Он вышел в коридор. В конце него из открывающихся дверей выходили Диана, Плеханов и Травкин. Точнее, не выходили, а выбегали, сразу же обозначив цель. Этой целью был он, все трое смотрели только вперед, они знали, где и кого искать. Первым закричал Игорь, но Дмитрий быстро закрыл дверь и молниеносно нажал на детонаторы первых двух бомб. Взрыва не произошло.

Он посмотрел в портал. Лило безмятежно прогуливалась по лужайке. Она еще не повернулась, не посмотрела в его сторону, она еще не знала о возникших проблемах. Он подошел к порталу. Если последняя бомба также была испорчена, то единственный способ закрыть проход – это из фильма повредить аппаратуру. Хотя, с другой стороны, что им помешало бы снова вставить кассету или просто уничтожить её? Дмитрий кинул взгляд на дверь, времени на раздумья оставалось мало.

Понимая, что медлить нельзя, он повернулся к её изображению. Следовало войти так, чтобы он мог выдернуть несколько проводов, это их задержит. Пусть ненадолго, но задержит. Жалко, вот руку придется тут оставить, но ничего, наверняка поблизости от высадки окажется аптека.

Дальше был мощный взрыв, взрывная волна которого снесла с петель двери, которые, в свою очередь, сбили Дмитрия. Падая, он не увидел белый свет, он увидел только большие наполненные ужасом глаза, перед которыми исчезал портал.

Конец

Первой была боль, вездесущая и обязательная. Она как бы играла, разрывая тело на части непродолжительное время. Дмитрий терпел, он знал это ощущение. Скорее всего, его бедный организм был просто собран из нескольких больших и маленьких кусков. Такая процедура проводилась достаточно редко, особенно если в проникателе не присутствовало стимулирующих витаминов.

Дмитрий открыл глаза. Белая простынь, белая наволочка, белая накидка, привычные белые стены. Подняться не получилось, этому мешали большие кожаные ремни, накрепко прикрепленные к медицинскому столу. Всмотревшись в скованность рук и ног, он подумал, что подобное времяпрепровождение скоро войдёт у него в привычку.

– Как ты себя чувствуешь? – раздался знакомый механический голос.

Дмитрий посмотрел в стекло. Несмотря на то, что звук был прилично обработан, он узнал его. Его был Травкин

– Нормально.

– Удивительно, после таких операций процент выживания равен тридцати. Видимо, я совершенствуюсь. Скажи спасибо, что тебе не оторвало яйца, на них я практиковался мало.

– То-то тебя к бабам не тянет, – он опустил голову, держать её было больно, да и бесполезно.

– Ты не расслабляйся, тут у определенных людей накопилась целая куча вопросов.

Чирвин не ответил. Отвечать было трудно, неудобно и больно. Да и желание как таковое отсутствовало. Не говоря уже о том, что умные люди и сами всё поймут. Единственное, что волновало и жгло, это странное перерождение внутренней пустоты, разрастающейся с ужасающей скоростью.

Источник этого явления был сух, черен и очень мал, олицетворяя выжатую душу, выпущенные соки которой создали новые пустые пространства. Это было прекрасным, удивительным моментом, позволяющим заметить, что его душа хоть и изменилась, но своей источниковой сути не потеряла.

Несколько забывшись, он не сразу заметил склонившееся лицо, голубые глаза которого обладали удивительным уничтожающим взглядом. Это был Игорь. Его небольшой и широкий лоб морщился, а скулы были сжаты. Видимо, намечался серьёзный разговор.

– Привет. Я смотрю, ты снова на поправку. Это хорошо.

– Стараюсь. Это ты весь цирк придумал?

– Цирк? Это ты о моей проверке так отзываешься?

– Да.

– Я. Но не всё так продумано, как ты считаешь, я не знал, что твоя девка жива. Такое даже я предсказать не в силах. Да и на побег ты раньше пошёл. Мозг твой иногда работает на удивление исправно. Кстати, знаешь, я ведь до конца верил, что ты не поведешься на предложение Травкина. Одумаешься и вернешься к нам. Первый раз – ладно, лоботомия, там всё понятно. Мог не долечиться. Но потом?! Это ж надо так всех подставить! А ведь мы с тобой не первый год дружим. Ты вообще понимал, что делал?

– Да. Понимал.

– Хм. Тогда принимай последствия. Ты отстранен от всех операций. Единственное, что ты можешь, это найти преемника. Дальше мы либо стираем тебе память, либо скидываем в фильм. Последнее я лично для тебя выпросил.

– Спасибо. Значит, фильм я выбираю сам?

– Да.

– Тогда «Леон».

– Твоё право. Только с преемником не затягивай.