Лиловые бабочки (СИ)

– Если честно, – доверительно поведал паренёк, – я так понял, что этот дед решил куда-то свалить с концами. И планирует передавать мне права на собственность, потому что ему больше недосуг этим проектом заниматься. Говорит, мол, страшно разочаровался в жизни, пора подумать о душе.

– Дед?!!

– Ага. Бодрый такой дедок, – охотно согласился парень. – Маленький, сухонький, но довольно боевой.

Вопросов стало намного больше.

– А вы можете ему передать, что…

– Что именно? – с готовностью согласился паренёк.

– А ничего. Извините за беспокойство.

Обидно. И не то, чтобы я сильно рвалась объяснять Игорьку, что произошло в тот злополучный день, когда я так глупо и отчаянно запаниковала в травмпункте, но… Да. Определённо я сочувствовала Игорю: впервые в жизни неистово поддаться истинным желаниям, практически сорваться; признаться в любви; обнаружить, что та, в кого ты влюблён, с утра от тебя сбежала; прийти к ней на работу и понять, что любимая совсем не рада тебя видеть; ужаснуться, что твоя пассия прыгает в окно, лишь бы с тобой не пересекаться; прыгнуть в окно самому, совершенно не раздумывая о последствиях; устроить эпическую сцену примирения в травмпункте; отправиться за пирожками и обнаружить, что любимый человек вновь сбежал от тебя в неизвестном направлении… Чокнуться можно. Сумасшедшие девять часов. Очень насыщенные.

А ведь он меня искал. Правда, искал. Искал отчаянно-надрывно, но безуспешно.

Даже представлять не хочу, каково это… одним прекрасным утром открыть новостной портал или включить телевизор и обнаружить там «прекрасную» новость, что всё это время насильника и маньяка Паука ловили «на живца». А «живец» – твоя пассия. А Паук – твой знакомый. И…

Чёрт… Я понимала, что Игорюня в этот момент надумал. Скорее всего, он решил, что я, сволота эдакая, использовала его как дополнительное средство воздействия на Илью. Намерено вызывала ревность, чтобы поймать маньяка как можно быстрее.

Я бы на месте Игоря совсем не хотела себя видеть. Вообще. Никогда.

Не осуждаю. Я тоже бы именно так и подумала.

Печально это всё.

* * * * *

Я совсем не удивилась, когда, войдя в квартиру, обнаружила в ней Илью.

– А, ну привет, вероятно, – вяло произнесла я, закрывая входную дверь.

Коротко стриженый Илья имел болезненный и нетерпеливый вид.

Я знала, что меня ждёт. И не то, чтобы мне было нечего терять, но я устала. Понимаете? Чертовски устала от всего этого паноптикума. Поэтому смерти от руки бывшего журналиста я совсем не боялась, хотя и понимала, что, скорее всего, это будет крайне мучительно, позорно и очень долго. Я бы тоже отомстила на его месте за сделанную обманом унизительную наколку.

– Ждала?

– Да, – спокойно признала я. – Это было ожидаемо. Тебя никакие стены не удержат. Ты же король бабочек: уж что-что, но бабочки отлично умеют летать.

– Понимаешь, что будет дальше?

– Могу только предполагать, – сняла я куртку и аккуратно повесила ее на вешалку.

Так глупо… какой смысл в этом поступке? Никто никогда эту куртку больше не наденет. Да и порядок поддерживать вроде бы как бессмысленно.

– Голодный? – поинтересовалась я. – Есть хочешь? Или так, сразу?

Илья принялся размышлять, задумчивым взором окидывая мою усталую и хмурую фигуру.

– Что, и сопротивляться не будешь? Кричать, топотать, звать на помощь? Хохмить? Пытаться оправдаться?

– Илюш, а смысл какой? – пожала плечами я. – И ты, и я… мы оба знаем, чем это закончится. Ничем хорошим для одного из нас.

– Или для двоих?

– Или для двоих, – согласилась я. – Ну так есть будешь? Всё равно, что бы ты ни сделал и как бы ни поступил, неясно, когда ты теперь в следующий раз нормально поешь. А в компании трупа ужинать как-то не комильфо.

– Это да, – признал Илья. – Соскучился по домашней еде. По твоей еде особенно. А я смотрю, ты не сильно меня боишься, верно?

Я хмуро посмотрела на него.

– Илья, я тебе неоднократно говорила, что ничего не боится только дурак. Конечно, я боюсь. Поэтому попросила бы лишь об одном: не затягивай чрезмерно по возможности. Хотя это вряд ли. Ты же именно за этим и пришёл. Помучить всласть. Понимаю.

– Ладно, пойдём поедим напоследок, что ли, – как-то грустно произнёс Илья.

– Помянем, – горько пошутила я.

– Помянем, – процедил Илья.

* * * * *

Судя по тому, как жадно и много ел Илья, видимо, в последние дни питался он плоховато. Я даже его пожалела.

– Совсем не кормили, что ли? – сочувственно сказала я.

– Да нет, батька расстарался, – прочавкал Илья. – Клиника частная, хотя вроде как не положено. Но я ж сбежал… без денег практически…

– Ясно. Ты ешь, ешь, не спеши, а то обратно всё выйдет. Если надо, я ещё приготовлю. Тебе упаковать остатки еды с собой? Слушай, а я ж так и не уточнила: а дальше-то ты куда? Есть вообще смысл еду упаковывать? Может, к бате пойдёшь?

– К отцу точно не пойду, – признался Илья. – Это билет в один конец. А еду в контейнерах… ну, вероятно, не надо. Но спасибо за заботу.

Илья грустно вздохнул.