Лиловые бабочки (СИ)

Одетый во всё черное, Иван буквально излучал негатив. Сильная аура плохо скрываемого гнева подавляла всё вокруг. Я даже внутренне содрогнулась. Это был настоящий демон во плоти, жуткий и мрачный.

Я поняла, как Иван здесь оказался. Илья по неясным мне причинам решил спровоцировать открытый конфликт и дальнейшее расставаниепары влюбленных, поэтому то ли позвонил, то ли написал смс моему соседу по съемной квартире.

Не твой уровень, дорогой! Рассоритьтех, кого не существует, не выйдет! Это невозможно просто технически!

Я снова улыбнулась. Отчаянно так.

Решилась. Помирать – так с музыкой.

– Хочу, папулик, – шальным тоном пояснила я. – Развлекаюсь. Имею право. Хочется чего-нибудьэдакого. Ты же понимаешь?

В моих глазах, обращенных к лучшему другу, читалась отчаянная паника и немой крик о помощи, но я продолжала широко и крайне двусмысленно улыбаться. Моя улыбка больше напоминала оскал загнанного в западню дикого зверя. И зверь этот сдаваться совершенно не собирался. Я скалилась и облизывалась, только что не рыча.

Как ни странно, Ванькавсё понял. Мгновенно. И пошёл по не раз проверенной схеме.

– Ну на х...я? – хмыкнул Иван, уверенно кладя свою огромную лапищу на мою. – Я ж тебе миллион раз говорил, что против «тройничка».

– Ну бусечка... Скоро годовщина, – капризно надула я губки. – А подарок?

– Бл...дь, я тебе ещё тогда, в июле говорил, что против этого мужика. Ну не нравится он мне вообще. Неэстетичный. На х...я мне тогда такой сомнительный подарок в виде этого условного самца, который будет тебя трахать на камеру, ненасытная ты моя? Мне казалось, я в прошлый раз доходчиво тебе объяснил, что не хочу. Или тебе добавить? Двух фингалов было мало?

– Ну мало ли, – ещё более капризно произнесла я. – И вообще: бьет – значит любит.

– Что происходит? – занервничал Витька.

– Ничего особенного. Кто-то, видимо, забыл свою жизненную позицию, – замогильным голосом произнес Иван. – Так… мужчина… давайте я вам на пальцах объясню, почемумой внезапно расшалившийся кицикдля вас не вариант. Понимаю, она красивая и вам понравилась, но… Пункт один: она занята. Пункт два: она… эм… вам не понравится. Толку с ней в постельке у вас не будет. Она «нижняя».Гипертрофированный пассив. Ещё точнее, мой саб. Акцентирую:мой. Уж не знаю, что она тут вам наплела, но тупо факт. Мы живем с этой креативной игривой красавицей и озорницей вместе. Почти год. И она не понимает, во что вляпывается. А я вот понимаю. К сожалению. Давайте не будем ругаться, потому что я это делаю как минимум на порядок лучше, чем вы. Мы расходимся полюбовно, как будто ничего не было. Вы много и вкусно покушали за ее счёт, я не против. Пусть развлекается. Слуга имеет полное право быть легкомысленной, если у нее есть нормальный разумный Хозяин.

– БДСМщики, – презрительно фыркнул Витя. – Вот в чем подвох… А я-то думаю: слишком всё хорошо, так не бывает… Вот ведь попал, блин… На фига тогда было клеиться, не пойму?

– Я тоже не пойму, – согласился Ванька. – Вероятно, взыграло любопытство: хотелось поиграть в ванильные отношениях хоть раз, ведь я НИКОГДА не позволял.

Окей, я поняла тебя, сволота. Хоть ты меня и спасал так по дикому, выворачивая ситуацию наизнанку, но упустить возможность вставить словесную шпильку ты не мог. Ладно, я это съем. Спасибо, что вообще пытаешься хотя как-то разрулить этот треш.

На лице Ильи читалась откровенная растерянность, но вместе с тем радость. Он всё-таки выяснил моюмнимуюпозицию и возликовал, даже не думая скрывать эмоции.

– Я думал, вы... – начал было Илья.

– Расстанетесь? – предположила я, вальяжно развалившись на стуле. – Не, дорогой... У нас любовь.Особая любовь и доверие. Хозяин мне верит. Тебе не понять. НИКОГДА НЕ ПОНЯТЬ. Ну позлится моя булочка, выпорет разок-другой, хотя хз, что он там задумал на самом деле: может, я завтра сесть не смогу... но в принципе...

Хмыкнув, я продолжила, обращаясь уже к Витьке:

– Могу заметить, ты многое теряешь. Мой Хозяин п...здец ответственный и внимательный. А ещё щедрый. Или тебе это не интересно?

Ванька мрачно взглянул на меня и сухо произнес:

– Домой.

– Не хочу, – надула я губки.

– Живо в машину! – не терпящим возражений голосом процедил Иван.

Было в глазах что-то такое, что я одновременно и умерла от ужаса, и тут же воскресла. Я неприкрыто восторгалась манерой поведения друга. В любом случае так вести себя, как он, я явно не смогла бы.Никогда не смоглабы.

У Ивана стальная выдержка, а у меня трясущиеся от ужаса поджилки. Хотя какого черта он вообще производит на меня такое сильное впечатление? Точно удав на кролика. Короткий сердитый взгляд, и я, черт возьми, готова плюхнуться перед ним на колени. Ничуть не преувеличиваю. Аж мурашки по коже.

* * * * *

Ехали домой мы в гробовом молчании. Я понимала, что сейчас будет буря. И от этой бури меня спасало лишь то, что на дороге во время вождения разборки чреваты последствиями.