Лиловые бабочки (СИ)

– Илюш, а ты правда считаешь, что убийца не прав? – язвительно произнесла я. – Кого он убивал?Шлюх. Продажных жадных беспринципных шлюх, для которых любовь – лишь игра и деньги, и мерзких людишек, которые не умели вовремя остановиться. Ты думаешь, их когда-нибудь бы осудили? Не-е-ет… это же ерунда… За такое судья точно не вынесет наказание, только поцокает и головой осуждающе помотает. Вот ты влюблялся? Каково это, когда ты чувствуешь себя брошенной и ненужной? Это же предательство. Неумение сказать «нет!» своим желаниям со стороны партнёра и трахать всё, что движется, – это отвратительно. А тому, кому изменяют, не обидно? А быть вечным вторым вариантом не обидно? Каково это? Я была вечной «запасной». А теперь…особая. Исключительная. Повторюсь: Игорь – убийца. И маньяк. Но я не имею морального права его осуждать. Это мой убийца. И мой маньяк. Его поступки – это любовь. Дикая и страшная, но любовь. Для меня это сродни традиции племени тайванцев атаял. Ты что-нибудь слышал про это?

– Нет, – напряженно выдал Илья, нервно облизываясь.

– У атаял было принято очень нестандартно выражать свои чувства, – романтично вздохнула я. – Чтобы впечатлить девушку, юноши приносили им отрубленные и засушенные головы врагов. Если ей нравилась голова и мужчина, который их добыл, она принимала подарок. А в знак любви к охотнику за головами девушке необходимо было сделать татуировку на лице. Чуешь, к чему я клоню? Игорьдобыл мне головы. А я сделала татуировку. И с моей стороны это не любовь, а дань уважения. Я неимоверно впечатлена этим человеком. Он мыслит не в мерках современных реалий. И для меня это не дикость, а желание отстоять своё любой ценой. Он суров, но справедлив. И вот к чему я это клоню…

Я мгновенно поникла и удручённо потерла виски.

– Ладно, давай начистоту, – вздохнула я. – Не буду разводить лишний рассусол. О чем-то сожалеть уже поздно, и ничего не изменишь. А перед смертью люди как бы обычно не врут, наоборот, исповедаются.

Илья, ты мне нравишься. Очень нравишься. Даже больше, чем нужно. Я... только недавно это поняла, когда трезво на всё взглянула и верно расставила приоритеты. Я сожалею, что у нас всё получилось… так. Это правда глупо. Но я искренне уверена, что мой срок жизни – 2–3 недели. Да, ты скажешь, что это не так, будешь убаюкивать нежными словами, я даже могу с тобой согласиться, но… это именно так. Обманывать тебя не хочу, всё указывает на это, к вящему сожалению. Когда я сниму гипс, для всех я буду потеряна, как личность. Игорь, возможно, меня и не убьёт, но изолирует от общества точно. Но я всё же полагаю, что закончится для меня всё в конечном итоге очень трагично. Я же сбежала от него. Он наверняка зол. Я его подвела. Он же мой Хозяин. А любимой Служанке нельзя убегать от любящего Хозяина.

Но пойми, я не боюсь наказания. СРОК ЖИЗНИ БАБОЧЕК ОЧЕНЬ НЕВЕЛИК: одно лето, и всё. Я же живу три года. Неслыханная роскошь. Я правда хорошо понимаю логику Игоря. И всегда понимала. Возможно, закрывала глаза на некоторые странности, но…

В общем, давай сделаем так. Я… кое-что насобирала. Есть очень интересные вещи про Игорюню, поверь. Я уже отправила их тебе отложенным постингом на электронную почту. Через три недели все мои материалы станут тебе полностью доступны. Но я прошу… умоляю… заклинаю всем, чем угодно… пока я жива… ничего не предпринимай.

– Ты что, его защищаешь? – поражённо охнул Илья.

– Я защищаю не Игоря, – возразила я. – Я вообще его не люблю. Он меня дико раздражает, и всегда раздражал. И ты неоднократно это видел. Игорь – самоуверенный наглый выскочка, неадекватный и жестокий. Я защищаю саму идею любви. Любви страстной, искренней и жгучей. Приятно быть любимойтакойлюбовью. Вероятно, ты этого никогда не поймёшь. Но… это так. Потом… когда меня не станет… делай то, что считаешь нужным. Игорь всё-таки реальный маньяк. Да и мне как бывшей любимой «бабочке» будет обидно, когда мне найдут замену. Считай, это моя маленькая месть. К тому же я не думаю, что за эти две недели Игорь кого-нибудь убьёт. Я же как «бабочка», которая вылезает из своего кокона, буду занимать все его мысли.

– Тебе совсем не страшно? – задумчиво произнес Илья.

– Страшно, – призналась я, потирая мгновенно вспотевшие ладони. – До чёртиков страшно. Не боится только дурак. Но… вот так. Жаль, конечно, что это у нас не взаимно. Очень красивая история. Читатели «жёлтой прессы» такое любят.

– Повторюсь: я убежден, что тот, кого ты называешь «Хозяин», тебя не убьёт. Ты слишком ценная для него «бабочка». С такой интересно. Ты… понимаешь его, он наверняка это ценит. Я… немного разбираюсь в психологии «серийников», поэтому не бросаю слов на ветер.

– Я знаю, – согласилась я. – Особенности работы. Эх, жаль, что я так и не доучилась на психолога… Пригодилось бы. Хотела бы я лучше Игоря понимать… Но кто же знал.

Я горько вздохнула.

– Есть ещё одна вещь, о которой я искренне сожалею, – тихо произнесла я. – Прости, что вываливаю всё на тебя… ты прямо мой личный исповедник, наверняка это тяжело…