Лиловые бабочки (СИ)

– Ты сегодня столько извинялась, что я просто поражен, – очень нежно улыбнулся Илья. – Даже не думал, что ты можешь быть… такой. Обычно ты ведёшь себя так уверенно и напористо, и мне нравятся эти просящие нотки в твоем голосе.

– Я могу быть разной, – заметила я. – Вкусы Игоря довольно специфичны. Но мне лишь за радость подстроиться под человека, который… ох… который испытывает такие чувства, что ради меня готов уничтожить весь мир. Знаешь, почему зло всегда более привлекательно, чем добро?

– Потому что праведник бросит любимого ради благой идеи или жизни тысячи человек, а злодей ради любви взорвет весь мир?

– В точку. Жутко эгоистично с моей стороны, но мне не стыдно. Меня столько раз использовали, что даже если маньяк убьёт, я хотя бы буду знать, что это с его сторонытакая любовь. Кстати, можешь написать об этом статью, мне будет приятно. Так вот… я хочу кое-что тебе показать, подожди…

Я принялась открывать «Галерею» в телефоне. Илья бесстрастно разглядывал снимки.

– Прости, я не очень понимаю, зачем ты мне это всё показываешь, – заметил он.

– Это снимки с мест обнаружения трупов. 22 снимка. 22 жертвы. Красивая символика. 2+2=4. А «четверка» в Китае обозначает смерть. Игорь же китаец, он не может этого не знать. Ну и… две пары. Люблю символику. Но сейчас не об этом, наверняка это случайный символизм.

– Как знать? – возразил Илья.

– Случайный, случайный, – уверила я. – Наверняка смерти продолжатся. Но не суть. Ты внимательно рассмотрел снимки?

– Ну… – несколько замялся Илья.

– Понимаю, с первого раза сложно понять, – согласилась я. – К тому же их глупо смотреть поодиночке. Они все – это огромный коллаж.

– Ты думаешь, это только личные снимки, сделанные рукой маньяка? – оживился Илья.

– Я в этом убеждена. Смотри…

Я развернула на экран сделанный собственноручно коллаж из фотографий.

– Могу ошибаться с порядком, но мне кажется, что я не ошиблась. Логика именно такая.

– Куся, я правда не понимаю, зачем ты мне это демонстрируешь, – жалобно произнёс Илья.

– Это красиво, – мечтательно протянула я. – Это… невероятная эстетика. Фантасмагория. Это преступление и наказание. И каратель своих жертв… любил. Вернее, не их. А МЕНЯ. Меня в них. Оцени, к примеру, этот снимок… Целлофан. Ленты. Лепестки. Это же букет, а не труп. Это цветы. Это подарок. Понимаешь?

– Но тогда по этой логике вот тот снимок – это коробка конфет. А это – шампанское.

– Верно, – обрадовалась я. – А полиция не понимает этого наверняка. Илюш, это же типичный набор для ухаживания. Неимоверно дорогой и красивый подарок из никчемных продажных людей. Оцени каламбур – они себя продавали, Хозяин их КУПИЛ И ПОДАРИЛ МНЕ. Аха-а-ха-ха-ха… Я… тронута.

– Кусенька, ты правда немножко тронута, – с жалостью посмотрел на меня Илья. – Но явно не в том смысле, который ты сама вкладываешь в эти слова.

– Вероятно, ты прав, – шально улыбнулась я. – Ну меня же не зря друзья считали личностью с биполярочкой. Вот… дошутились. «Кукушенька» полетела. Но знаешь, что? Я вообще не жалею. Ни о чем. В каком-то смысле я Харли Квин. Харли Квин, которая стала той, кто есть, благодаря опытным манипуляциям Джокера. Чертовски жаль, что ты не маньяк. Ты был бы очень сексуальным…

Илья запаниковал. Мой ненормальный вид его здорово испугал… или возбудил?

– Куся, пожалуйста, давай выйдем, ну не здесь же… Ты… очень громко говоришь, – зашептал Илья. – И довольно опасные вещи.

– Осуждаешь? – громко хмыкнула я и скривилась. – Такой же, как все...

– Нет, – болезненным тоном ответил Илья. – Я не могу тебя осуждать. Ты… лучшее, что случилось в моей жизни.

– Жаль, что мы всё выяснили так поздно, да? – томно произнесла я. – Но согласись… опасность… возбуждает. Гипс ещё этот проклятый! Бесит! Мешает! Я могла бы быть такой благодарной, так оторваться напоследок, но куда там… жалкая калека!

Я сокрушенно цокнула и топнула ногой.

– Береги ножку, – исступленно прошептал Илья. – Тебе всего две-три недельки подождать осталось… Не спеши. Кстати, когда тебе снимут гипс?

– Через три недели, – капризно произнесла я, толкая упавший костыль в угол. – Но это не точно. Сначала рентген.

– Тебе, вероятно, понадобится помощь в транспортировке, да? – задумчиво сказал Илья, глядя на мои костыли. – Я даже не задумывался раньше, если честно.

– Да уж наверняка, – согласилась я, критически глядя на остывшее мясо в своей тарелке. Посопев, я принялась за еду снова. – Понимаешь, – чавкала я, – реально тяжело перемещаться по городу. Я даже не думала, что это такая проблема. Когда на своих двоих бегаешь, всё хорошо. А так везде дороги неровные, выбоины… всё так остро ощущается. Самый треш в больнице. Какой дебил придумал травматологию делать на пятом этаже? Рентген – на втором? Лифт почти никогда не работает. Ты вообще представляешь, каково это – на костылях прыгать на эти этажи по скользкой, плохо вымытой лестнице? Ужас…

– Так, я тебя услышал, – решительно заявил Илья. – Я приезжаю через три недели и лично отвожу тебя в больницу.

– Нет, – твёрдо ответила я.

– Ты охренела? – заорал на всё кафе Илья. – Ты… ты реально охренела? Тебе помощь нужна!