Лиловые бабочки

— Попробуй муа-муа, попробуй джага-джага… Попробуй у-у… Мне это надо, надо…

Илья бросил топорик на пол и сам сел туда же, жадно облизнувшись.

— С…ка, я не знаю, кто ты, но ты мне уже нравишься, …банашка, — признался он. — Продолжай раздеваться.

— Не, — пошло улыбнулась я. — Не пойдёт. Сначала ты. И под музыку. Что-нибудь эротичненькое включи. У тебя в телефончике много чего интересного, верно? Например, Катя Лель.

— Верно, — согласился Илья, принявшись искать трек «Мой мармеладный».

— Илюш, — медовым голоском произнесла я, полустекая с диванчика и подползая к журналисту на коленях. — А я у тебя в телефончике еще одну папочку нарыла…

— И что? — мурлыкнул Илья.

— Что там? — принялась расстегивать Илюхины джинсы я.

— Что у меня в штанах? — сально улыбнулся Илья. — А сама не знаешь? Член. Яйца. Жопа. Всё, как у всех.

— В папке, — легонько куснула за ушко журналиста я.

— Личное, — томно вздохнул Илья.

— Ой ли? — отстранилась от него я. — А я думала, у нас доверие. Все папки я видела. А эту — нет.

— Там мой дневник и видео, — почему-то рассердился Илья.

— Какие видео, милый? — принялась притираться я сверху.

— Личные.

— Дрочишь, что ли? На мои фотки, с…ченыш, дрочишь? — заржала я.

— Зайчик, конечно же дрочу, — парировал Илья. — На фото, на видео, на аудио. Даже не сомневайся. Ты ж всегда меня посылаешь, не даёшься. Но видишь ли, сладкая, видео совсем не про это. Но я там есть. Это очень старые записи.

Я задумчиво посмотрела на него.

— Покажи.

— Видео?

— Как ты дрочишь, дрянь ты развратная.

— А ты мне за это что?

— Вот ты ж падла. Всегда баш на баш.

— А то. Так что?

— А что ты хочешь? — окончательно избавилась от рубашки я.

Илья облизнулся и принялся размышлять.

— Много чего хочу, — признался он. — Даже не знаю, с чего начать.

— Это в сфере секса, унижения или боли?

— Бл…дь… не заводи, — скривился Илья. — Я пока думал лишь про секс.

— Мужчина, вам что-нибудь подсказать? — жеманно заговорила голосом продавца-консультанта я.

Илья прыснул.

— Определённо. Но не подсказать. Я определился.

— О-о, шустрый Кролик, — одобрила я. — Побольше бы таких Кроликов. Оформляем покупочку.

— Ты не товар, — спокойно уточнил Илья. — Ложись на спинку, золотце.

— Что делать будешь? — поинтересовалась я. — Сразу говорю, никаких «золотых дождей». Остальное обсуждаемо.

Илья всерьёз разобиделся.

— Да разве ж можно? Ты кто? Шалава из подворотни? Опущенная?

— Ну мало ли какие идеи в твоей больной голове роятся, — облизнулась я.

— Просто… секс. Обычный. Классический. Неспешный. Я сверху. Снимай штаны. Хотя нет… я сам это сделаю. Всегда хотел с тобой… так.

Я оторопела и севшим голом произнесла:

— Давай что-нибудь иное.

— Я слишком долго ждал, милая, — тихо признался Илья. — Нет. Откуда такая паника в твоих глазах? Чш-ш-ш… всё. Кусенька, любимая, не паникуй, я аккуратно. Доверься. Чш-ш-ш-ш… пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…

Я вздохнула и крепко зажмурилась. Особого выбора у меня не было. Я знала, что рано или поздно это произойдёт, и одними поглаживаниями, ощупываниями и сжиманиями маньяк не обойдется. Этого будет мало. Хотя видит Бог, лучше б Илья меня избил.

— Илюш, — тормошила разомлевшего журналиста я. — Илья…

— Чего тебе, моя хорошая, — сонно протянул он.

— Ты обещал папку показать… Дай пароль.

— Для тебя, любимая, что угодно. Но не советую смотреть первые папки. Тяжело. Хотя… у меня от тебя уже секретов нет. Пароль «мама».

* * * * *

Вялая, несчастная и болезненно-разбитая, сидела я на кухне, морщась и кривясь. И отнюдь от последствий «любви» Ильи. Он и вправду был очень нежен и ласков, что было, в общем-то, неожиданно, зная его любовь к жестокости и насилию.

После беглого просмотра всех видео я поняла, что готова. Всё. Это финальная точка.

Дальнейший рассказ не имеет смысла.

Я довела Илью до ручки. Быстро. Профессионально. За доли секунд. Сделала это специально. И журналист сорвался. На мне сорвался. Жестко, цинично, исступлённо и по болезненному истерично. Злополучный топорик тоже пошёл в дело. А ключом к мгновенной вспышке ярости послужила простая фраза:

«А ТВОЯ МАМА ЗНАЕТ, ЧЕМ ИМЕННО ТЫ УВЛЕКАЕШЬСЯ?!!»

Илью остановили на самом интересном. Остановили после краткой кодовой фразы, произнесённой мной, когда кровавая рана, оставленная топориком, уже ясно свидетельствовала, что речь идёт именно о попытке жестокого убийства в состоянии аффекта.

Вся квартира давным-давно была напичкана камерами, да и жильцы, влетевшие в дом, видели всё намного лучше иностранных видеорегистраторов высшего качества.

Менты радостно потирали руки: надо же. Словили «на живца». И соседи-свидетели есть. И видео. И аудио. И показания жертвы. И, главное, телефон яро свидетельствует против своего владельца.

Клиент «под ключ».

* * * * *

Ещё за два дня до официального приезда Ильи в Питер я связалась с местными оперативниками. Объясняла. Скандалила. Рисовала схемы и показывала фотографии.

Сначала мужики отнеслись к моим словам скептически, но чем больше я рассказывала и показывала, тем больше они убеждались, что я права.