Лиловые бабочки

— Ага, ну я так и понял, — хмыкнул Алексей. Моим словам он ни капельки не поверил. — Конечно, конечно. Просто друзья. Прям типичные. Спать в кровати друга — это же так по-дружески.

— Слушай, ты! — вспылил я. — Блин… Давай абстрагируемся. Просто на примере отношений вообще поясню. Вот вспомни, как ты себя вел, когда к Ире подкатывал. Я наслышана, знаешь ли.

Алексей покраснел.

— Пожалуй, ты права. Я жутко тупил и всего боялся.

— Вот и я о чем, дружище. Вряд ли ты бы стал при ней орать на всю округу, мол, королева, го сосаться, верно?

— Я и сейчас не стал бы такое орать, — признался Лёшка. — Факт.

— Вот. А той же Натахе пендаля под ср…ку меж тем ты не стесняешься прописывать, даже прилюдно. Чуешь, к чему клоню? Или ты что, питаешь к Наталье нежные чувства? Наташа, Наташа, до чего ж ты хороша, моя сердце и душа? Ох, какой же ты у нас шалунишка …

— Ладно, не заводись, — миролюбиво заметил Алексей. — Я аналогию понял. Не дурак.

— Леш, а можно попросить тебя о помощи? — прервал наш диалог Илья.

Алексей недовольно скривился.

— Мармеладка, ты опять со своим маньяком «Пауком»? Да как же ты меня им достал, Боже ты мой… Новогодняя ночь, а тут ты со своей расчлененкой… бр-р-р… Короче, на тебе телефон оперативника, он всё тебе расскажет, гарантирую, только отстань от меня.

— Дорого просит за информацию? — облизнулся журналист.

— Да уж не бесплатно документы принесет, поверь на слово, — хмыкнул Леха, протягивая нужную визитку. — Менты для журналистов за «бесплатно» даже жопу не поднимут.

* * * * *

Вечером этого же дня я перед сном задала Ваньке судьбоносный вопрос. Тогда я, разумеется, ещё не понимал всей его значимости. Но это событие вскоре всколыхнет весь мой 2018 год и даже затронет 2019, но кто ж знал…

— Вань, — сонно произнесла я, потягиваясь в кровати. — Поясни мне, пожалуйста, одну вещь. Мне правда интересно.

— Что именно? — зевнул мужчина.

— А почему у тебя блонд и почему именно каре?

Я перевернулась на бок, подложила руку под голову и приготовилась слушать. Ночник в виде жёлтого котенка, который я захватила с собой из дома, мягко светился в темноте, настраивая на уютный и спокойный лад. Приятный полумрак провоцировал на откровенность.

— Ну… как понятнее объяснить… — задумался Ванька. — Это и сложно, и просто одновременно.

— Из-за бабушки? — предположила я.

— Ну… частично. Понимаешь, когда родители умерли, моя бабка всегда на меня ругалась, что я, такой тощий, страшный и стрёмный, свалился на её голову. У других её подруг были внучки, они… совсем иные, пойми. «Маленькие помощницы», — так бабушка говорила. Типа девочки лучше, чем мальчики. Они удобные, послушные, терпеливые. А я ж подросток-мальчик… нескладный… непропорциональный… капризный…

— Ну да, мальчики-подростки все довольно курьёзные, признаю… — согласилась я. — Хорошо помню по своим одноклассникам. Я так понимаю, бабуленция была не в восторге от тебя?

— Угу. Не в восторге. А ещё я жутко обидчивый был, — поморщился Ванька. — И всё сказанное ей запомнил. Надолго запомнил, что таким, как есть, быть нельзя. В глазах людей надо быть таким, каким они хотят тебя видеть. Тогда проблем не будет.

— И чтобы привлечь внимание бабушки, ты сменил цвет волос? — снова предположила я. — Бабуля красилась в блонд?

— Не бабуля. Её любимая актриса. Мэрилин Монро.

— Ах, вот в чём дело… А самому-то тебе нравится?

Ванька надолго задумался и принялся нервно теребить одеяло. Я терпеливо ждала.

— А тебе? — в конце концов, уточнил он, тоже перекатываясь на бок. — Ты же говорила, что я красивый. Что мне это идёт.

— Ты не отвечай вопросом на вопрос, дорогуша, — усмехнулась я. — Тебе самому в этом образе… комфортно? Ты так чувствуешь себя увереннее?

— Если честно, не совсем, — признался парень. — Краска вонючая. Краситься каждые три недели не нравится вообще. Да и длина постоянно мешается. Неудобно. Но красиво.

— Вань… видишь ли, какое дело, — начала аккуратно подбирать слова я. — Я правда хочу помочь… эм… не нервничай только, хорошо? Понимаешь, дружище… выходит, твой образец для подражания — это женщина, которую когда-то сильно уважала твоя бабушка, так?

— Угу.

— Но бабули уже давным-давно нет в живых, Вань… Тогда какой в этом смысл? Банальная дань уважения? Это раз…

— А два?

— Я хочу понять… тебе не комфортно в этом образе только из-за краски? Если это так — это одно, пойми. Но… Если бы краску можно было не наносить, ты бы хотел быть блондином с каре? Неужели ты именно таким себя видишь?

— Но у тебя тоже длинные волосы, — парировал Ванька. — К чему ты клонишь?

— Как корректнее спросить… тебе хочется выглядеть, именно как нежный хрупкий паренек? — уточнила я. — Или я неправильно понимаю? В глазах окружающих это читается именно так. Внешне ты выглядишь довольно… мгм… В общем, как цветочек. Такой… белый щекастенький пиончик.