Лиловые бабочки

— Да, — жалко всхлипнула я. — Очень хороший.

— А ты любишь своего Хозяина?

— Я служу своему Хозяину, но я его не люблю, — задрожала я. — Главное, что он меня любит. И считает меня достойной этой чести. Мне очень повезло.

— Это мне очень, очень… Очень сильно повезло, милая, — продолжал шептать Илья. — Наконец-то повезло. Я даже поверить не могу, насколько. Кусенька, ты же знаешь, кто я?

— Конечно, ты Илья.

— Твой друг?

— М-м-м… да? — неуверенно произнесла я.

— А хотелось бы, чтобы был не просто друг? Скажем, друг с привилегиями…

— Я не могу, не могу, не могу… Хозяин… Тебя накажут, пойми! Табу!

— Ой, ты моя хорошая… — откинулся на свое кресло Илья и хищно облизнулся.

— Ты меня провоцируешь, — всхлипнула я. — Не говори так, пожалуйста…

Официант с явной опаской подал счёт.

— С вами все хорошо? — участливо произнес он, обращаясь ко мне. — Нужна помощь? Этот человек к вам пристает?

— Всё в порядке, не беспокойтесь.

— Но, может… — принялся выразительно показывать бровями на выход официант, чтобы его не видел Илья. — Вы знаете, мне кажется, у нас в подсобке есть ваш кошелек, который вы в прошлый раз забыли, когда расплачивались картой. У меня хорошая память на лица. Это точно ваш кошелек. Не хотите забрать? Только там надо будет в журнале расписаться, это же все-таки акт передачи забытых вещей. Официоз такой официоз, да…

Паренек явно решил, что я жертва абьюза, и пытался всячески получить этому подтверждение. Хороший малый. Сообразительный и внимательный. Побольше бы таких. Хитро с кошельком придумал. Я оценила.

— Моя девушка, — особенно подчеркнул слово «моя» Илья, — по-моему, только что сказала, что у нее все в порядке. Спасибо, но мы сами справимся. И никакой кошелек она не теряла.

— Хорошо, — растерялся паренек. — Но, может…

— Всё в порядке, спасибо за заботу и извините за крики, — уверила я. — У нас с парнем вышло банальное недопонимание.

Я достала кошелёк и принялась его расстегивать.

— Стоп! — властно и резко остановил меня Илья. — Это что началось?

— Ну я же пригласила тебя… — удивилась я.

— Зайчик, я всё оплачу…

— Мармеладка, ты что, считаешь меня продажной шлюхой? — оскорбилась я. — Или нищей? У меня есть деньги. И я вполне в состоянии заплатить за себя.

Илья еле слышно простонал. Но отнюдь не от досады.

— Милая, ну ты же ведомая, а я ведущий. Всегда в паре так: более сильный партнёр заботится о более слабом. Разве ты не знаешь? Или ты привыкла к другому? Отвыкай.

Я громко и злорадно захохотала.

— Что за странная реакция? — удивился Илья.

— Ты ведешь себя, как мой Хозяин. Да вот ведь загвоздка: ты не он, — невероятно сладким голоском пропела я. — И никогда им тебе не бывать. Прости, Илюх, но каждый платит за себя. Ц-ц-ц… Слюньки подбери, солнышко.

Илья радостно заулыбался и какое-то время молча наблюдал за мной.

— Это горячо, — признался он. — Но все-таки позволь это сделать мне. Считай, это подарок за долгое отсутствие.

— Хорошо, — сдержанно согласилась я. — Но только потому что ты — это ты.

Журналист забарабанил пальцами по столу и как-то скомкано уточнил:

— Тебе не надо, случайно так, в туалет? Я могу сопроводить. Тебе же наверняка сложно одной.

— Мой милый друг, — ещё более сладко пропела я. — Боюсь, ты немножечко не понимаешь… Я не дурочка. И в туалет с тобой не пойду. Даже если бы я не знала, что Игорь наверняка следит за мной, всё равно бы не пошла. То, что ты задумал, да ещё в таком месте — это низко. Мерзко. Первый раз в туалете — уволь. Даже если я тысячу раз буду испытывать тысячи самых острых желаний, но туалетная тематика и романтика меня не привлекают. И нога болит, знаешь ли. Как ты себе это представляешь… с калекой, а?

— Чёрт, я и забыл, что нога в том самом смысле… — почесал затылок Илья, — действительно болит.

— Ты не понял, да? — с жалостью пояснила я. — Во-первых, тебе стопроцентная хана. Молись, чтобы Игорь вообще не услышал твои слова. Во-вторых, я тебе не «ночная бабочка». Не моя прерогатива радовать чужих, когда есть свой. Короче, ты меня опять здорово обидел, вот что я тебе скажу. Ты постоянно ставишь меня в один ряд… хм… Я не виновата, что тебе катастрофически не везло с девушками, так скажем. Не отыгрывайся на мне. Я не они.

Илья усмехнулся.

— Куся… — задумчиво произнес он, — скажи, а ты не думала, почему Игорь меня так и не грохнул, если я самый опасный для него конкурент?

— Думала, — признался я. — Полагаю, это потому, что это сразу бы кинуло тень сомнения на него. Все были в курсе, что между вами конфликт.

— Вот как… — облизнулся журналист. — Зайду с другого бока. Скажи, зайчик, а ты не знаешь, почему тебя стали в редакции звать именно «Кусей»?

— Из-за особенности прикуса, — усмехнулась я. — Клыки же своеобразные. Да и… в общем, из-за зубов. Вернее, из-за улыбки.

— Тебя бесит это прозвище?

— Да, наверное, нет. Тюлень — бесит. Вампирюга — бесит. Куся — нет. Довольно нежно.

— А знаешь, из-за кого это прозвище появилось?

— Ну, видимо, из-за тебя, раз ты так суетишься.