Лиловые орхидеи

– Ну да, – говорю я. – Я подумал, что можно было бы попробовать ради разнообразия.

Карен откидывает голову назад и вздыхает, ее платиновые волосы рассыпаются по плечам. Потом она опускает взгляд и начинает ковырять шов на джинсах.

– И кто она?

– Ты ее не знаешь, – говорю я. – Одна девушка, на которую я наткнулся на ознакомительном мероприятии.

– Наткнулся?

Она размышляет над моими словами.

– О боже, ты же не имеешь в виду «Штучку Два», правда?

Я смеюсь, вспоминая дурацкую футболку, которая была на Бэйлор в тот день, когда мы познакомились. Я киваю.

– Ну да, это она, а почему бы и нет?

Она закатывает глаза.

– Ни одну из моих знакомых не застали бы живой в той чудовищной футболке, которая была тогда на ней, – говорит она. – Она же еще ребенок, Гэвин. Ты мог бы найти себе кого-нибудь гораздо лучше.

– Может, я не хочу никого гораздо лучше, Карен.

Она отмахивается от меня, качая головой.

– Хорошо, что на следующей неделе начнутся зимние каникулы. Месяц дома тебе не повредит.

Она встает и берет меня за руку:

– А теперь оторви свою задницу от дивана и иди собираться. Ты пойдешь с нами на вечеринку.

Я даю ей себя поднять. Думаю, будет неплохо выбраться из дома и расслабиться после футбольного сезона.

– Ладно, – сдаюсь я. – Дай только в душ схожу.

Она взвизгивает и достает косметичку, чтобы нанести на лицо еще больше ненужной фигни.

Я выбегаю из-за угла и вижу, что Бэйлор ждет меня перед Фетцер-Холлом. Я знаю, что на лице у меня дурацкая глупая улыбка. Но мне все равно.

На протяжении всей вечеринки в субботу я молча размышлял, как переживу пятинедельные каникулы, не видя ее лица. Я пил, и разговаривал с людьми, и старался казаться общительным, чтобы Карен от меня отстала, но все это время я думал о том, как заставить родителей отпраздновать Рождество в Нью-Йорке или в Бостоне, просто чтобы быть ближе к Бэйлор.

– Скучал по мне, Макбрайд? – спрашивает она, подбегая ко мне.

Я смеюсь – она решила поменяться ролями.

– Нет, – отвечаю я.

– Врешь. – Она толкает меня локтем.

– Да, – признаюсь я.

– Жаль, что вы не попали в финал, – говорит она. – У вас были равные шансы в том матче.

Я вопросительно приподнимаю брови:

– Ты смотрела?

– Ну конечно! – говорит она. – Я знаю одного парня, который неплохо забивает голы.

– Правда? – спрашиваю я с улыбкой.

– Да, Дин Йоргенсен. Ты его знаешь?

Я тоже толкаю ее локтем.

– Предательница! – говорю я в ответ на упоминание моего лучшего друга.

– Говорят, он лучший крайний центральный бомбардир в команде.

Она смеется, что так плохо знает футбольную терминологию.

– Мне придется многому тебя научить, Митчелл.

– Давай, Макбрайд, – не сдается она. – Может, когда-нибудь научишь меня играть.

Боже, как бы я хотел научить ее играть в футбол! Я представляю себе, как мы выйдем с ней на поле и будем обводить мяч. Я вижу, как она бежит по краю поля, ветер треплет ее волосы, а она смотрит на меня и кивает, чтобы я передал ей мяч. Что же в этой девушке такого, от чего я воображаю себе, как буду играть с ней в футбол, вместо того чтобы мечтать о совсем других играх?

– Ну, придется подождать до весны, – грустно говорю я. – Этот семестр так быстро прошел. Не могу поверить, что уже сессия.

– Да уж, – соглашается она. – У меня последний экзамен в среду. А у тебя когда?

– В четверг, – отвечаю я. – Ты сможешь побегать в среду?

Кажется, я в буквальном смысле задерживаю дыхание, пока жду ее ответа, – это не лучшая вещь во время пробежки. Не могу себе представить, что не увижу ее до января.

– Да, конечно, я смогу побегать в среду. Ты же должен выполнить свою миссию Спасателя Бэй, – дразнит она меня.

Я замечаю, что мы продолжаем разговаривать и не разгоняемся до нашей обычной скорости. Я внутренне улыбаюсь, думая про себя, что она тоже не хочет от меня уезжать. Черт, я буду скучать по нашим пробежкам по понедельникам и средам.

И тут мне в голову приходит идея.

– Бэй, хочешь продолжать со мной бегать на зимних каникулах?

Она смотрит на меня с подозрением.

– Э‐э‐э… ты собираешься приехать в Мейпл-Крик?

Если бы!

– Нет. Но мы все равно можем вместе бегать. Ну, каждый понедельник и среду в это же время.

Какое-то время она молчит, и я уже готов хлопнуть себя по лбу за то, что я такой идиот и подкаблучник.

Но тут я замечаю, что у нее на лице появляется улыбка.

– А как быть с разницей во времени? – спрашивает она. – Ты будешь бегать раньше или мне надо бегать позже?

– Я не хочу очень рано вставать на каникулах. Давай ты будешь бегать на час позже?

– Думаю, я смогу с этим жить, – говорит она. – Жаль только, что я не смогу видеть твою ужасную потную физиономию вживую.

Это наталкивает меня на еще одну мысль. Если я сейчас все сделаю правильно, это принесет мне большую пользу.

– Дай-ка мне свой телефон.

Я останавливаюсь и протягиваю руку. Она тоже останавливается и хмурит брови, но протягивает мне телефон. Я держу его на расстоянии вытянутой руки и делаю селфи. Потом возвращаю ей телефон и продолжаю бежать.

Она догоняет меня.

– А я что, пустое место? – спрашивает она. – Тебе разве не нужна моя фотография?

Да! Миссия выполнена.