Лиловые орхидеи

В понедельник, когда я встречаю ее перед пробежкой, прошу у нее телефон, как только она ко мне подходит. Ну то есть сразу после того, как я разглядел ее прелестные штаны для бега, обтягивающую футболку и волосы. Ее волосы выглядят так, словно она просто завязала их резинкой, не слишком стараясь, чтобы получилось аккуратно. Она очаровательна. Поздоровавшись, я протягиваю руку.

– Дай, пожалуйста, телефон, – говорю я и указываю на держатель для телефона у нее на руке.

Она достает телефон и протягивает его мне.

– Знаешь, тебе стоит бегать со своим телефоном. Бегать без телефона опасно. Вдруг ты упадешь или что-нибудь случится?

Потом она странно на меня смотрит.

– Гэвин, почему у тебя звенят шорты?

Она злобно наблюдает, как я выключаю звук своего телефона.

Потом возвращаю ей телефон.

– Потому что я только что позвонил себе, чтобы у тебя был мой номер.

Я приподнимаю брови, словно бросая ей вызов.

– Мне нужно, чтобы ты всегда могла до меня дозвониться, если тебя нужно будет проводить домой. – Я тычу пальцем ей в грудь. – В любое время. Я серьезно, Бэйлор.

– Ладно, ладно, – она поднимает руки в знак капитуляции. – Я поняла.

Она поднимает вверх три пальца – знак обещания герл-скаутов.

– Обещаю никогда не ходить одной, если только не иду на занятия.

Я прищуриваюсь.

– Ты ходишь на занятия одна? – спрашиваю я недоверчиво.

Она закатывает глаза.

– Днем, Гэвин! – возмущенно отвечает она. – Господи, да расслабься ты уже!

Она начинает бежать, и я вынужден последовать за ней.

У нее хорошая разминочная скорость, значит, она опытная бегунья. Пока я ее догоняю, наблюдаю за тем, как ее хвостик подпрыгивает вверх и вниз, и стараюсь не опускать взгляд ниже талии. Не пялься на ее задницу, думаю я про себя.

– Ну и где же твоя свита? – спрашивает она, когда я с ней поравнялся.

– Сегодня я один, – говорю я.

– Разве вы не всегда бегаете вместе, как стая или что-то в этом роде?

– Обычно да, – отвечаю я. – Наверное, я просто решил перестать делать то, чего от меня ожидают.

Я подмигиваю. Она улыбается. Мы бежим.

Я позволяю ей задавать скорость. Я довольно хорошо бегаю. Мне иначе нельзя. За один матч мы можем пробежать от восьми до десяти километров. Мы немного разговариваем, но при нашей скорости серьезные разговоры придется отложить до следующего раза. Я не против. Мне достаточно просто бежать рядом с ней.

Пробежав пять километров, мы замедляемся и направляемся к ее общежитию. Я обещал себе, что не стану об этом спрашивать и позволю событиям идти своим чередом. Мне стоило бы просто помалкивать. Но у меня вырывается:

– Ты сказала как-там-ему, что мы вместе бегаем?

Она не смотрит на меня.

– Крису? Нет!

Я тоже смотрю прямо перед собой.

– А скажешь?

– Да, – тут же отвечает она.

Черт. Это не тот ответ, который я хотел услышать.

Мы у ее общежития. Она оставляет меня позади, запрыгивая на крыльцо через ступеньку.

– В среду в то же время? – спрашивает она, обернувшись и прикусив губу.

О‐о‐о, она прикусывает губу. Я хочу забежать к ней, высвободить эту губу от ее зубов и поцеловать ее. К черту парней, с которыми я обычно бегаю!

– Да, давай, – говорю я.

Я поворачиваюсь, чтобы бежать дальше. На полпути через лужайку я вспоминаю.

– Бэйлор! – кричу я.

Она с любопытством оборачивается.

– Какая у тебя фамилия? – кричу я.

– Проверь свой телефон, Макбрайд, – произносит она и с улыбкой исчезает в здании.

Я достаю телефон, который во время пробежки всегда ставлю в беззвучный режим. У меня новое сообщение.

Бэйлор: Привет, Макбрайд. Спасибо за пробежку. Бэйлор Митчелл.

Я смотрю на время. Больше минуты назад. Она, наверное, отправила эсэмэс, когда я уже ушел, но до того, как спросил. Эта девушка по-настоящему классная. Я точно попал. Я сразу же набираю ответ.

Я: И тебе спасибо. До среды, Митчелл.

Вместо того чтобы пробежать еще пять километров, я иду домой и принимаю холодный душ.

Наша пробежка в среду проходит точно так же. Я еще никогда не ждал утренних пробежек с таким нетерпением, как на этой неделе.

– Твои партнеры по команде не против, что ты бегаешь со мной несколько раз в неделю? – спрашивает она.

– Не-а, – отвечаю я. – Я просто сказал им, что я Спасатель Бэй, – смеюсь я.

– Спасатель Бэй? – Она прищуривает глаза, от чего на ее обычно гладком лбу появляется маленькая морщинка.

– Да, – говорю я. – Ну знаешь, есть Спасатели Малибу, а я – Спасатель Бэй. Мне нужно тебя охранять, чтобы те придурки с футбольного матча больше к тебе не приставали.

Она закатывает свои прекрасные глаза-хамелеоны.

– Гэвин, ты же знаешь, что ты не должен меня защищать.

Еще как должен! Она никогда не узнает, что я проигрываю в голове ту ночь, только с другим – ужасным – концом, в котором я не прибежал к ней на помощь.

– Я знаю, Бэй, – говорю я, пробуя ее новое прозвище. – Но раз тебе нужно на пробежку и мне нужно на пробежку, то мы вполне можем пробежаться вместе, разве не так?

Она размышляет над моими словами.

– Ладно. Кажется, с такой хорошо продуманной логикой не поспоришь, – смеется она.