Лиловый (I)

Возможно, это даже можно использовать против темного бога? Халик любил повторять, что болтливый враг -- полврага...

Вряд ли, будто услышал его мысли, заметил бесплотный голос. Ты думаешь, что можешь перехитрить меня, глупый нари. Но у меня на счету тысячи лет опыта, а ты не в состоянии перехитрить и ребенка.

-- Во всяком случае, -- хмуро сказал Острон, -- я не позволю обманывать себя. Что бы ты ни говорил, тебе не посеять семена сомнения в моем сердце.

О, они уже посеяны.

-- Это не так.

Все-таки проверь свою кровь, нари... проверь ее. Книги знают истину. И, конечно, люди вокруг тебя тоже знают истину, но люди имеют привычку скрывать правду, а книги молчать не умеют.

Холод стал окончательно невыносимым, и Острон резко вскинулся, хватая воздух ртом.

Темно.

Он оглянулся. Это был короткий, но неприятный миг: он не мог вспомнить, где он и что делает. А потом из темноты вдруг поднялась чья-то рука и мягко коснулась его локтя.

-- Тебе опять снился сон, -- прошептала Сафир.

-- ...Да, -- выдохнул он, приходя в себя. Слава Мубарраду. Сафир рядом. Это значит, что все хорошо... все хорошо.

-- Иди ко мне, -- позвала она. -- Ты такой холодный.

Он послушно прянул к ней, под одеяло, которое, оказывается, во сне сползло с него; теплые чужие руки обняли его за шею. Острон прижался к ее груди щекой.

-- Я ненавижу эти сны, -- тихо сказал он. -- Он говорит со мной, он все время говорит неприятные и странные вещи, а я не знаю, чему можно верить, а чему нельзя.

-- Не верь ничему, -- предложила Сафир, ероша его волосы пальцами. -- Ведь это темный бог, все знают, что ему нельзя верить.

-- Но в некоторые вещи невозможно не верить.

-- Так проверь их, -- сказала она. -- Вместо того, чтобы бесконечно думать об этом и сомневаться, не лучше ли узнать наверняка, самому.

-- Да, -- пробормотал Острон. -- Ты права.

***

Сабаин Умайяд неспроста известен своей библиотекой; здесь действительно есть чем гордиться, огромное круглое здание было выстроено еще в незапамятные времена и с тех пор только заполнялось книгами. В основном, правда, то были труды самих китабов, но здесь можно было найти и авторов других племен, и даже какие-то очень древние тома, иногда написанные на непонятном языке, бережно хранимые библиотекарями Умайяда.

Он пришел туда ранним холодным утром, вспоминая о том, как впервые оказался в библиотеке Тейшарка год назад. Тогда он был глупым юнцом, в жизни своей не видевшим такого количества книг; теперь огромным залам с высокими полками было не удивить его, хотя что-то внутри скорбно сжалось: это было место, в которое стремился Басир, но так и не попал сюда.

Что бы он отдал для того, чтоб Басир мог бесшумно ходить между этими сотнями полок, листать старые тома и негромко переговариваться с другими библиотекарями!

Первым знакомым лицом, которое он увидел, стало лицо господина Анвара. Круглощекий китаб-ученый заметил Острона издалека и поспешил к нему, радостно улыбаясь.

-- А, кто пожаловал в цитадель мудрости племен! Одаренный Мубаррада собственной персоной.

-- Доброе утро, господин Анвар, -- коротко улыбнулся тот.

-- Никак тебя интересуют сведения о Даре? -- приняв деловой вид, осведомился Анвар. -- Или о темном боге? Только скажи: я помогу тебе искать, юноша. Кстати, я уже отложил кое-какие книги, которые могут показаться тебе интересными. Хоть я и не иду с вами дальше по этому трудному пути, я помогу вам, как сумею.

-- Я благодарен тебе, господин Анвар, -- сказал Острон. -- Я действительно пришел за знаниями, и твоя помощь мне не помешает. Скажи, есть ли здесь сведения об Эль Кинди?

-- ...Конечно, есть, -- немного озадаченно кивнул тот. -- Целая масса. Я даже где-то видел его портрет, грубый набросок, сделанный, если верить надписи, одной из его жен.

-- Так это правда, -- пробормотал Острон, уже когда они пошли по широкому коридору, пол в котором был выложен мраморными плитами. В мраморе отражались блики огней; стены коридора закрывали богатые гобелены, которые ткались, должно быть, не одно поколение.

-- Что?..

-- Что в древние времена у Одаренных было принято иметь много жен.

-- О да, -- благодушно согласился Анвар. -- Источники расходятся в цифрах, но по самым минимальным данным, у Эль Кинди было шесть жен, а больше всего их было у Эль Масуди: авторы называют от тринадцати до двадцати. И это не считая права первой ночи...

-- Какого права?.. -- растерялся Острон.

-- Ну, в те времена для любой женщины считалось великой честью зачать ребенка от Одаренного, -- пояснил Анвар. -- Этот обычай ушел в прошлое сравнительно недавно, около трех веков назад. Думаю, ты о нем слышал только в сказках.