Лимб

— Стечение обстоятельств. Первый магистр в совершенстве владел короткими клинками. Я научил его усиливать броски и удары рунической магией. Получалось неплохо. Нам с Гримлиэлем понравилось, и мы решили сосредоточиться на ножах. Были и другие соображения, — взгляд посредника подернулся туманом воспоминаний. — К примеру, мобильность. Мастер быстрее доберется до Храма в случае опасности, если не будет тащить на себе латы, шлем и двуручный меч. При этом вы можете противостоять тяжеловооруженным воинам, пользуясь рунами на коротких и средних дистанциях. Даже в схватке с боевым магом мастер ножей имеет неплохие шансы на выживание. При должной подготовке.

— А кто-нибудь пробовал укреплять рунами другое оружие? Мечи, копья, стрелы?

— Безусловно.

— И как?

— Ты и сама знаешь ответ. Изучала ведь кузнечное дело, можешь ковать рунные клинки. Мастера зарабатывают этим ремеслом на жизнь, и неплохо.

Навсикая задумалась.

Действительно — большинство мастеров проживает отпущенный жизненный срок, так и не вступив в бой с осквернителями Храма. Что же они делают? Почему Гильдия пользуется таким авторитетом? Ответ лежит на поверхности. Мастера оказывают мелкие услуги ярлам и бургомистрам, охотятся за головами преступников, и, разумеется, куют оружие на заказ. Вот только руны в большинстве своем придумывались для коротких клинков. Ножей, чакр, кусари-гам, катаров. Меч может стать острее, крепче и долговечнее. Есть руна, избавляющая заказчика от ржавчины. Наконечник стрелы или копья может стать бронебойным. Латы можно усилить Эльхазом — тогда их не будет проминать дробящее оружие. Существуют комбинации для щитов и шлемов, позволяющие держать любые удары. Вот только… не полетит стрела по криволинейной траектории. Копье не зависнет у виска противника. А выбитый в схватке меч не вернется в ладонь.

— Вы сделали это специально, — озарение было столь сильным, что Навсикая не донесла кружку с отваром до рта. — Ограничили рунную магию, скрыли знаки, способные дать преимущество обычным воинам.

— Мыслишь в нужном направлении, — одобрил Коэн. — Но не угадала. Руны — достояние каждого. Человек вроде тебя может экспериментировать и случайно сложить новый символ. Ни я, ни Гримлиэль не в силах спрятать от людей магию. Силы, которыми мы владеем, повсюду. Мы просто разрабатывали нужные комбинации черточек под себя. И не утруждались альтернативным применением. Этого достаточно, ведь талантливые рунознатцы рождаются крайне редко.

— А если и рождаются, — добавила Навсикая, — мы их тут же находим и тащим в Гильдию.

— Да.

— Неужели за всю историю Ножей не встречались отступники? Те, кто не хотел защищать Храмы, но обладали определенными амбициями?

— Встречались, — кивнул посредник. — Полтысячи лет назад мастер по имени Шор Джаруб отказался от присяги и попробовал создать армию мастеров для захвата власти в Улкундаре. Вербовал обычных крестьян и ремесленников. Ковал для них рунные ножи, тренировал по нашим канонам.

— У них же нет дара, — фыркнула Навсикая.

— Поэтому он делал ставку на численность войска и рунную гравировку. Не самая худшая стратегия, если честно.

— Что с ним произошло?

— Пал, сражаясь с Внутренним Кругом.

— Вот оно что.

— Для таких целей и создан Внутренний Круг, — голос Коэна стал твердым. — Лучшие из Знающих — последний бастион на пути Посторонних, жнецов и ренегатов. Если кто-то применяет искусство террас со злыми намерениями, братья устраняют проблему.

— Ольгерд работал на тебя, — заметил Навсикая. — И пришел в Гильдию с Посторонним внутри. Почему его не устранили?

— Не смогли.

Навсикая допила отвар и подошла к камину, чтобы пошевелить кочергой угли. Скоро на террасах потеплеет, так что дрова лучше экономить.

Девушка с удовольствием поселилась в келье, некогда принадлежавшей Ольгерду. Поначалу Навсикая думала, что ей будет больно. Вернувшись из Предельных Чертогов, она сразу последовала за Коэном в Трордор. Не хотелось встречаться с Мерт.

Внутри — опустошение.

Казалось, с Океана налетел смерч, расшвырял уютный мирок Навсикаи, оставив после себя тоску и щемящее одиночество. Наверное, стоило повидаться с Брином. Коэн знал, где обретается брат, и не исключал повторного сбора экипажа «Мемфиса». Сейчас, после расставания с Ольгердом, Навсикая жалела о своих откровениях и хотела бы всё вернуть на места. Но было уже поздно — Ольгерд отправился на другой конец Галактики. Брин — единственный человек в мире, ради которого еще стоило жить. Но встретиться с братом она еще успеет. Главное сейчас — разобраться в себе и спасти этот самый мир.

Навсикая прислушалась к собственным чувствам.

Вот она — келья Ольгерда.

Вместо боли в груди поднималось ощущение уюта и сопричастности к судьбе дорогого ей человека. Быть может, настанет день, когда удастся перерасти и это.

— Мы здесь, — Навсикая повернулась к посреднику. — Что дальше?

Они толком не успели обсудить план действий.