Лимб. Анафемные души

Охранник с медными волосами собранными в тугой хвостик, в ответ лишь поджал губы, пряча их в густой рыжей щетине и потупил взгляд:

– Почему?.. ЗА ЧТО?!! – закричал Блэйз, а я замерла на середине лестницы. – За что ты так с НЕЙ?! Мы же были друзьями, Шоу! Подонок! Что теперь с НЕЙ будет?!..

– Шоу всего лишь выполнял свою работу, – пролепетала мать, поглядывая на наручные часы. – И, разумеется, будет вознаграждён за свою преданность.

– Я видел, как ты на неё смотришь! – зашипел Блэйз. – Думаешь, не замечал?! Смотри на меня, Шоу! СМОТРИ НА МЕНЯ, ГРЁБАНЫЙ ПРЕДАТЕЛЬ! Ты… ты тоже Её любишь!!! Любишь её, чёртов недоносок!

Шоу продолжал смотреть в пол.

Мама же терпеливо вздохнула и абсолютно не заинтересованная этим разговором уставилась на входную дверь.

А я… я не знала что делать. Не знала, что ещё может спасти Его. Что может уберечь от билета в один конец, который выписал ему этот Шоу – охранник, приставленный ко мне лишь несколько месяцев назад.

Побрела вниз. Ватные ноги коснулись последней ступени, когда вся моя жизнь окончательно рухнула, стрелки часов навеки замерли на цифре семь, а смысл существования рассеялся по ветру пеплом сгоревших любящих сердец.

– Блэйз!!! – закричала в это проклятое мгновение: отчаянно, до привкуса крови в горле, пытаясь остановить непоправимое, бросаясь вперёд, колотя по груди охраннику взявшему меня в охапку, извергая проклятия на всех: на Блэйза, на мать, на Шоу, на весь этот проклятый мир!

Но есть ли смысл кричать и рвать горло, если всё уже кончено?..

Если лезвие ножа выхваченного из кобуры охранника удерживающего Блэйза уже вспороло Шоу живот с подачи моего любимого?..

Есть ли смысл молиться Богам, Ангелам-хранителям, или же самому Дьяволу, если стрелки часов больше никогда не возобновят ход?.. Если выхваченный Шоу пистолет уже был направлен в моего Блэйза, а пуля с дыханием смерти стремительно ворвалась ему в грудь?.. В его сердце. В моё сердце. В наши сердца.

Мои ноги подкосились, безвольное тело повисло в руках охранника, обмякло, перестало быть живым одновременно с телом Блэйза. Больше не могу дышать… лёгкие сжимаются, стонут. Глупые… не понимают, что дышать больше нечем.

– Чёрт… Ты пришил его!

– Он мёртв. Чёёёрт… Блэйз мёртв!

– Зачем стрелял?!

– Зачем стрелял, идиот?!! – голоса: пустые, размытые.

Не слышу. Не живу. Могу лишь смотреть на Блэйза бездыханно раскинувшегося на чёрно-белой плитке, с распахнутыми стеклянными глазами, в которых больше нет жизни, нет тепла, которым обволакивал его взгляд… Только пустота: холодная, страшная.

– Что здесь произошло?!! – с грохотом входной двери сжатое пространство вокруг меня разорвал голос отчима, а следом – жалобный плач матери, которой было необходимо, чтобы её успокоили, пожалели, ведь она – бедная жертва обстоятельств, ставшая свидетелем убийства.

– ЧТО, Я СПРАШИВАЮ, ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО?!! Кто стрелял?!

– Шоу, – отвечает кто-то.

– Он… он пырнул меня… – голос Шоу прозвучал болезненно и слабо.

– Ему нужно в больницу.

– Какую ещё больницу?!! – взбешённый голос отчима и завывание мамы на фоне. – Кто отвечать за это будет?!!

– Но… но… он умрёт без медицинской помощи, – неуверенно произнёс кто-то.

Минута тишины. Две. Десять. Какая разница, если мои часы уже остановились?

Я – уже не я. То кем я была, умерло вместе с Блэйзом.

– БОЛЬНЫЕ СОВСЕМ?!! ЭТО УБИЙСТВО, ИДИОТЫ ТУПОГОЛОВЫЕ!!! ОБОИХ В ЛЕС!

– Ч-что?.. Но… но он напал на меня… – ещё узнаю хриплый голос убийцы моего Блэйза и впервые в жизни разделяю желание отчима прикончить эту рыжеволосую тварь.

– А ты убил Его! – орёт отчим. – НУ?!! ЧЕГО СТОИТЕ, БАРАНЫ?! В лес его! Сами знаете, что делать!!!

– Нет… подождите… постойте, – бормотание Шоу никого не тронуло. Двое уже тащили его к двери, оставляя на плитке красную дорожку, а серебристая рукоятка кинжала, который Блэйз всадил ему в живот, подмигивала на прощание, играя бликами хрустальной люстры.

– ПОСТОЙТЕЕЕ… – умолял Шоу, и его наполненный сожалением и болью взгляд встретился с моим: мёртвым и холодным. Дрожащие губы в рыжей щетине приоткрылись и выпустили на свободу уже никому не нужное: – Прости…

***

Лимб. Подземный город. Изолятор Катари

– Шоу, ты вообще больше ничего не помнишь?

– Нет, Катари. Я больше пяти лет в Лимбе, от воспоминаний о моей жизни уже ничего не осталось. Но я помню фильмы. Думаю, я очень любил их смотреть. Хочешь завтра расскажу тебе о каком-нибудь? Сегодня уже поздно, скоро начнут орать, чтобы я убирался из твоего изолятора.

– Тогда иди.

– Ещё минут пять посижу.

– Шоу…

– М?

– Как ты умер?

– Ты же знаешь, что это…

– Запрещённый вопрос. Но… всё же – как? Другу-то можно рассказать?

– Наверное. Ну… просто… просто меня застрелили.

– Что? Как застрелили? Кто?!

– Не знаю. Какой-то парень в костюме. В основном я вижу дуло пистолета направленное мне в лицо и сумеречный лес вокруг.

– Тебя убили…

– Да, но… каждый раз когда… когда вижу это во сне, в груди саднит такое странное чувство, словно… А, не важно.

– Какое? Какое чувство, Шоу? Страх?

– Нет. Чувство, будто… будто пуля, которая летит мне в лицо… вполне заслуженна.