Лимон

Я заточил карандаш, дав О. послушать. О. прищурился и сказал: «Слышу, слышу». А затем и сам попробовал и сказал, что если писать разные слова, на разной бумаге, то будет довольно занятно. По мере того, как рука приноравливается, изменяется и сам звук. О. назвал это «ломкой голоса» и рассмеялся. Звук был похож на голос одного из моих домочадцев, скорее всего младшего брата. Я представляю себе, как у брата ломается голос, и мне кажется, что в этом есть что-то жестокое.

Мой следующий рассказ — о той же встрече с О. Об этом мне тоже хотелось бы Вам написать.

О. говорил, что на прошлой неделе в воскресенье ходил в парк Кагэнуэн, что в Цуруми,[52] с детьми своих родственников. Он очень занимательно рассказывал. Кагэцуэн, по его словам, чем-то похож на парк Парадайз в Киото. Там много интересного, но лучше всего — огромная горка. Кататься с горки особенно интересно. Вероятно, и вправду занятная вещь. О. сказал, что удовольствие от катания до сих пор чувствует внутри себя. Под конец даже я не смог удержаться от слов: «Хотелось бы мне туда сходить, да-а». На мое странное «да-а» О. ответил: «Да-а, горка очень интересная». Возникшее равновесие наших «да» исходит из обаяния таких людей как О. Он откровенный парень, который не сможет сказать неправды, поэтому веришь всему, что он говорит. Я не обладаю такой искренностью, поэтому радуюсь каждый раз, когда сталкиваюсь с ней.

Затем разговор перешел на ослов в парке развлечений. Ослы возили детишек по кругу, огороженному заборчиком, и настолько уж были надрессированы, что сами описывали круг и возвращались обратно. Я подумал, что осел — симпатичное животное.

Однако один из них остановился на полдороге. О. видел это своими глазами. Остановившись, осел помочился. Девочка, сидевшая на осле, не знала, что ей делать, личико покраснело, и в конце концов она чуть не расплакалась. — Мы рассмеялись. Перед моими глазами живо предстала картина. Неприличное поведение добродушного осла, исполненное ребячества, и милое смущение ребенка, пострадавшего от него. Это и в самом деле было милое смущение. Я смеялся от души, пока вдруг не почувствовал, что не могу больше смеяться. Из этой целостной картины, над которой следовало смеяться, я внезапно вычленил лишь переживания маленькой девочки. «Как он некрасиво себя ведет. Как мне стыдно».

Я не мог больше смеяться. От бессонницы, мучавшей меня прошлой ночью, мое сердце стало податливым и легко меняло настрой. Я это почувствовал. Прошло какое-то время, но недовольство так и не прошло. Надо было бы рассказать об этом О. Заговори я с ним, возможно, я смог бы еще раз посмеяться занятной истории. Но почему-то я не смог ничего сказать. Я завидовал О., который в своих здоровых эмоциях никогда не терял баланса.

3

У меня хорошая комната. У нее, правда, есть недостаток: стены тонкие, поэтому остро ощущается сырость. Из одного окна видны деревья и скала неподалеку, из другого открывается вид на железную дорогу Иикура за полем Окумамиана. Видно еще старое дерево — литокарпус,[53] рядом со старинной усадьбой Токугава.[54] Это дерево, которому уже столько лет, было самым интересным из всего, что я мог охватить взглядом. Разве листва на литокарпусе краснеет с наступлением сезона дождей? Сначала я с сомнением предположил, что это отблески предзакатного солнца — такая была краснота. Однако пошел дождь, а цвет остался таким же — ничуть не изменился. Значит, это собственный цвет дерева. Через несколько дней я вспомнил классическое хокку:[55]

Майский дождь

Прошел, оставляя след.

«Солнечного света» павильон.

Затем вместо последней строчки я попробовал подставить «пурпурный литокарпус» и обрадовался. Взглянув свежим взглядом на стихотворение еще раз, я решил, что и средняя строчка «прошел, оставляя след» должна звучать по-другому: «идет, оставляя след».

Рядом с окном, выходившим на скалу, на расстоянии вытянутой руки стояло дерево канахидэ из семейства магнолиевых. Я подумал, что его цветы не подходят к темным ночам в период майских дождей. Что ни говори, сезон дождей просто невыносим. Идет дождь, и моя комната пропитывается сыростью. Когда я вижу воду на подоконнике, совсем унываю. Беспричинно злюсь. Тяжелое небо низко нависает над землей.

Как-то раз я ругал свою комнату.

— Эх, ты. Словно дно старой лодки!

Мне стало смешно оттого, как я это сказал. Настроение изменилось. Бывало, мама ворчала на меня. Поругает совершенно спокойным голосом а потом начинает смеяться. Чем-то похожее ощущение. Мое воображение нарисовало картину, как я постелив циновку на дно старой лодки, плыву по широкой реке. Именно в такие моменты даже отзвуки унылого дождя звучали занятно.

4

Время перевалило за вторую половину дня, закончился дождь. Я направлялся в район Акасака в гости к А. Он был из нашей компании в Киото. Как-то раз и Вы приходили на наше собрание. Если помните, А. тогда был с нами.