«Лимонка» в войну

Сбор гуманитарной помощи очень обогащает опыт, начинаешь глубже понимать людей.

Более глубокий и интенсивный опыт – это фронт, это военные медицинские учреждения, но об этом должны писать совсем другие люди. На своём скромном месте я вижу достаточно много пакостных проявлений человеческой натуры, но на общее впечатление погружённого в процесс активиста они влияют мало. Главную роль всё же играют положительные, простые и естественные чувства.

Однажды в летний день мы стояли в пикете, собирая помощь для ополчения и агитируя проходящих мимо людей. К нам подошла женщина, обычная такая женщина, особенно ничем не примечательная. Она торопливо оглядела стенд, задала несколько вопросов и, удостоверившись в нас, сказала что-то вроде того: «Как же я рада, что вас встретила. Давно пыталась найти кого-то подобного, наткнулась совершенно случайно». Потом она уточнила, до какого времени продлится пикет и есть ли у нас машина. Получив ответ, женщина дала свой телефон и попросила подъехать к городской больнице.

В назначенное время мы с товарищем, следуя её указаниям, припарковались у заднего входа в одно из отделений больницы, в стороне от камер наблюдения. Подогнав машину ещё чуть-чуть поближе, мы стали ждать.

Она вышла из дверей вместе с мальчиком-санитаром, оба под завязку нагруженные упаковками с медикаментами. Озираясь по сторонам, они подошли к машине и, убедившись, что на стоянке нет случайных прохожих, начали быстро укладывать к нам в багажник пакеты и свёртки. Затем мальчик сбегал ещё раз в здание больницы и вернулся с новыми пакетами.

«Только не говорите никому, откуда это взяли, у меня будут неприятности, если узнают», – сказала она. Мы ещё немного поговорили о Донбассе. В основном говорила она, высказывая нам свои переживания со свойственным для наших женщин искренним чувством. После этого мы торопливо уехали.

В машине лежали вещи с пикета, стенд, медикаментами был забит багажник, и часть из них, наиболее хрупкие, мне пришлось везти у себя на коленях, потому что другого свободного места уже не было.

Приехав в штаб, мы аккуратно выложили на стол добытое в нашем маленьком приключении. Шприцы, антибиотики, капельницы, растворы, всякие неизвестные, но явно полезные таблетки и инъекции. Часть из этого вряд ли встретится в свободной продаже. Мы понятия не имели, сколько всё это стоит. Нам хотелось верить, что Российское государство, само того не ведая, достаточно основательно помогло больницам Луганска.

Вот так наблюдаешь в глубоком тылу небольшие в масштабах войны личные подвиги. Контакты этой женщины мы потом потеряли в намертво зависшем телефоне, и больше её уже не видели. Переданные медикаменты мы переложили в коробки, а упаковки с упоминанием названия городской больницы отнесли в ближайший мусорный бак. Через несколько суток медикаменты уехали в Луганск в составе общего от нескольких регионов груза гуманитарной помощи.

Генри О., сентябрь 2015

Органы

Чтобы встретить добровольца Олега на городском автовокзале Донецка, нам пришлось пройти пешком через всю центральную часть города. В два часа ночи это сделать достаточно проблематично из-за комендантского часа. Опасаясь патруля, мы прошли без приключений практически весь путь и у самого входа на вокзал напоролись на милицейскую машину и мужиков с автоматами.

Здесь есть важный момент – если патруль вас заметил, то лучше и не пытаться его обойти. Вместо этого мы подошли и внаглую поинтересовались дорогой на автовокзал. Этот нехитрый психологический трюк сработал, и нас пропустили, пожелав удачи. Свою роль в удостоверении нашей благонадёжности сыграли красные паспорта. Эти отличные книжечки не раз выручали нас в Донецке.

Олег ждал нас на вокзале в адидасовском спортивном костюме и такой же «спортивной» шапочке. Типичный «пацанчик с раёна», но в хорошей физической форме, кандидат в мастера спорта по самбо, как потом выяснилось. Наскоро поздоровавшись и извинившись, мы двинулись на нашу съёмную квартиру. Нас было трое – будущий ополченец Олег, я и Андрей.

Немного отойдя от автовокзала, Олег начал заметно нервничать, а потом совсем остановился: «Не, ребята, здесь что-то не то. Вы не те, за кого себя выдаёте. Органы… мы-мы-мы-ме, органы… я знаю, я читал про это». Немного послушав его, мы с удивлением поняли следующее. Будущему ополченцу Олегу по ряду косвенных признаков показалось, что мы собираемся отвести его на конспиративную квартиру, чтобы разобрать на запчасти и во славу единой Украины отправить их за большие деньги через линию фронта. Органы – очень ценный товар.

А Олег всё крутился на месте, готовый в любую минуту драпануть от нас в ближайший двор, и выдавал новые тезисы телевизионной пропаганды, пропущенные через его несложно устроенный мозг: «Руки врачей, у вас руки врачей, вы не похожи на военных». «Идиот, мы волонтёры. Он – зубной техник, а я – программист». Доказать что-то Олегу было уже невозможно, и мы просто двинулись вперёд, надеясь, что парень испугается остаться один посреди ночи в незнакомом городе.