«Лимонка» в войну

Первоначальные планы отсидеться провалились: этот регион к югу от Багдада журналисты уже прозвали «треугольником смерти» (не путать с «суннитским треугольником» к северу от столицы). Некоторые из «банановых республик» уже отозвали свои контингенты, некоторые планируют это сделать в ближайшем будущем.

Я не мог не посмотреть на Вавилон и на своих «соотечественников» по ту сторону баррикад. Используя хорошо продуманную легенду, мне удалось получить соответствующее разрешение туда пройти.

Есть несколько хитростей для самостоятельного передвижения по Ираку. Вначале надо одеться как местный житель – штаны, безрукавка, можно не первой свежести, и сандалии на босу ногу. В руках не должно быть никакого багажа, видео, фототехники или других примечательных вещей. В глазах должно быть спокойствие и безразличие ко всему окружающему, надо представить себе, что пребываешь вовсе не в Ираке, а, скажем, где-то в Дагестане, и вокруг все вроде как бы свои. Если вы не ярко выраженный голубоглазый блондин, то никто даже не заподозрит, что вы иностранец, по крайней мере, до тех пор, пока не попытается с вами заговорить.

Рано утром беру такси до автовокзала, произнеся одно-единственное слово: «гараж», молча даю шоферу стандартную сумму. На автовокзале с вопросительной интонацией кого-то спрашиваю: «Хилла?» Мне машут рукой в направлении небольших автобусов, которые отправляются в этом направлении. Там шофер, зазывая клиентов, уже истошно орёт: «Хилла! Хилла!» Я уточняю: «Бабилон?» «Да, да!» – орёт он, заталкивая меня в свой автобус.

Мы отправляемся. Я слегка раскрываю своё инкогнито, на ломаном арабском языке попросив своего попутчика на соседнем кресле предупредить меня, где надо выходить – на Вавилон надо выйти за пятнадцать километров, не доезжая Хиллы. Для него я, в этом виде, в этом автобусе, человек из их как бы «ближнего зарубежья». Может быть, иранец или азербайджанец, приехавший на паломничество к шиитским святыням. Возможно, чей-то родственник из Турции. Или просто малограмотный курд, так и не научившийся в своих горах нормально говорить на арабском языке. Я не вызываю у него не только никаких агрессивных рефлексов, но даже простого интереса – едет какой-то странный лох в Вавилон, ну и пусть себе едет, значит, ему что-то там надо. Ни в какие заложники в пресловутом «треугольнике смерти» меня не берут – я и даром никому здесь не нужен.

Выхожу на развилке, здесь пост иракской полиции. «Вавилон?» Мне машут рукой на пустынную боковую дорогу. Я ловлю какую-то попутную легковушку, по прибытии молча сую шоферу в руку мелочь.

На контрольно-пропускном пункте у входа на базу стоят польские солдаты, призывники. Оккупационные силы разрешили сразу за КПП открыть небольшой базар. Слово «базар» в Ираке известно, но чаще его называют словом «сук». Местных жителей, желающих что-то продать, туда пропускают, предварительно тщательно обыскав (как самих, так и их товар). Поскольку это уже территория внутри охраняемой зоны, военнослужащие могут в свободное время спокойно побродить там без оружия и бронежилетов и увидеть арабов вблизи, а не только через прицел своего автомата. По одному, обыскивая, поляки пропускают торговцев. Некоторые уже немного заговорили по-польски. Арабы особенно экзотично смотрятся, когда они начинают по-польски ругаться матом: «Матка запердлона!»

Оккупанты из многонациональной дивизии, включая простых солдат, при немалых деньгах. Все они добровольцы, никто их в Ирак силой не посылал, со всеми на родине предварительно проводилось «собеседование». Им выплачивают жалованье по западным стандартам – около 800 долларов в месяц солдатам (цифра слегка различается от страны к стране) и значительно больше офицерам. Для сравнения напомню, что на Западной Украине крестьян можно нанять батрачить в поле за один доллар в день, зарплата младшего офицера украинской армии около ста долларов в месяц, а заработки в Болгарии и других «банановых республиках» ненамного выше.

Давайте называть вещи своими именами: здесь «служат» наёмные убийцы и каратели, которых наняли за деньги. У нас принято вспоминать власовцев, бандеровцев и марши эсэсовцев в Риге. Почему никто не вспомнит про нынешних эсэсовцев ХХI века, зверствующих сегодня в Ираке? Правда, они стараются особенно не рисковать: «Мы не проводим, подобно американцам, жёстких зачисток». Наёмники есть наёмники, они всегда и во все века старались воевать поменьше, но хапнуть побольше.

Меня тоже обыскивают и пропускают. Заговариваю с польскими солдатами. Им в Ираке не нравится: «Арабы здесь лицемеры, на словах они говорят о дружбе, но мы чувствуем, что в уме у них совсем другое. Плохо, что здесь нет водки, когда в Вавилоне были только американцы, её в магазине продавали, но теперь запретили, иначе бы все поляки были тут пьяные. Нам здесь надоело, хотим домой».