Лимпопо, или Дневник барышни-страусихи

Тут, заметив меня, они замолчали, поэтому, что ответил дядюшка, я не знаю.

Но думаю, это был именно дядюшка.

120. Откуда мир взялся

Мир вылупился из страусового яйца. Только яиц было не одно, а два.

Из другого вылупился второй мир. И ходы между двумя мирами были известны лишь страусам.

Иногда мы наведываемся к нашим сородичам, иногда они навещают нас.

Те, кто оттуда возвращаются, об увиденном говорить не хотят. И когда их расспрашивают, отвечают: «Этого не расскажешь. Описать это невозможно».

VOX POPULI

Нуар оказалась права.

Минуло уже две недели, в течение которых нас должны были отпустить на волю, но ничего не произошло, и самое интересное, что никто из страусов на это не обратил внимания, никого это уже не волнует, и никто об этом не вспоминает.

Завтра снова начнем тренировки. Придется выкладываться, наверстывая упущенное.

— Пифта, да поди ф ты! — с безопасного расстояния дразнил шепелявого Злыдня Дубина.

— А что такое «воке попули»? — спросила я у Нуар.

— Фокс попули? — уже туговатая на ухо, переспросила сова. — Народная лиса, я так понимаю.

121. Южная Звезда и ядовитая змея

Страус по имени Южная Звезда подружился однажды с ядовитой змеей. Змею затоптало стадо каффрских буйволов, спасавшихся от землетрясения. Он нашел ее, вылечил, на-кормил-напоил и отнес в безопасное место, подальше от угорелых буйволов.

Большинству ядовитых змей чувство благодарности неизвестно, и укусить руку дающего им ничего не стоит. Как, кстати, и людям. Мне рассказывали о человеке, которого чуть ли не затоптали его друзья и ученики, прямо как стадо буйволов, да вдобавок еще покусали, в точности, как змея.

Однако змея, которую подобрал Южная Звезда, как ни странно, в отличие, скажем, от вышеописанных людей, знала, что такое благодарность. Змея эта подружилась со страусом, и вместе они совершили не один замечательный подвиг. Обычно она путешествовала, обернувшись кольцом вокруг шеи страуса, и была то ли очковой гремучей змеей, то ли гадюкой шумящей.

Однажды им повстречался лев или пустынный упырь. Дело происходило там, где саванна граничит с пустыней. Южная Звезда с обмотанной вокруг шеи змеей как раз подошел к границе, где резвились маленькие страусята.

Льву (или упырю — точно уже не помню) очень хотелось отведать свежей страусятники, что издали было видно по его вороватой физиономии. Он подкрался к страусятам, и, когда Южная Звезда прикрыл их собой, зверь бросился на него, собираясь перекусить ему горло. Он явно не понимал, почему эта странная птица не бежит от него, а когда понял, то был уже мертв. Он умер в полете, и можно сказать, что прыжок его пережил его самого. Свалившись мешком на поросший травой песок, он перевернулся на спину и задрал к небу все четыре одеревеневшие лапы.

«и задрал к небу все четыре одеревеневшие лапы»

Одеревенели они от змеиного яда. Или окостенели. Кровь застыла мгновенно — но это внутри, потому что снаружи ярко светило солнце.

122. Южная Звезда. Каменщики. Китайский сон

Так бывало неоднократно. Стоило любому, самому лютому зверю только потянуться к шее страуса, как его настигала мгновенная смерть.

Многие вообще не могли ничего понять, в лучшем случае обращали внимание на странное угрожающее шипение, слышимое, если они вдруг решались только приблизиться к Южной Звезде. Так о страусе пошли слухи, что он шепелявит, и даже прозвание ему дали — Юшная Швешда.

Я стала расспрашивать сову, как так получилось, что в здании монастыря теперь находится заведение, такое далекое от его изначального назначения.

По мнению Нуар, монастырь этот строили двенадцать каменщиков-подмастерий, но все, что они строили днем, по ночам разрушалось, так что пришлось им замуровать в стену жену их мастера. Иначе не схватывался раствор. А дух женщины, после того как там поселились монахи, беспрерывно их искушал, заигрывал с ними, хихикал, пока наконец вся благочестивая братия не бежала оттуда куда глаза глядят.

Мне привиделся сон, будто я — китайский поэт и по велению императора над одним из источников были выбиты такие мои стихи:

С северной стороны
сердце мхом поросло.
Матушка кличет из толщи стены.

123. Жизнь течет, продолжается

На днях следователи снова допрашивали наших охранников, из взволнованных разговоров которых я узнала, что в 1861 году тогдашний князь Трансильвании — естественно, невидимка, как и все после Ференца Ракоци, включая и двух несчастных его сыновей, — словом, в 1861 году подпольный князь, который правил, по-видимому, под именем Серлира III, добыл где-то солнечный диск из чистого золота, украденный французскими солдатами в Мехико. И с тех пор этот дискос находится в княжеской сокровищнице, наряду с богатствами настоящих князей Батори, Заполяи, Апафи, Ракоци и подлинной короной мятежного Бочкаи[22], копию которой бережно хранят в Вене, и то, что это средней руки подделка, им и во сне не приснится.