Линь большой и Линь маленький

— Красив-то я красив, об этом и речи быть не может, — сказал наследник, обращаясь к Пипу и Ах-аху, — но вот нос у меня действительно подкачал.

— А почему он у вас такой?

— Видите ли, я слишком высокий, а в небе температура воздуха холоднее, чем на земле, вот нос у меня всегда и стынет.

Пока они знакомились, подбежал лис в ливрее дворецкого и шепнул Бабаху на ухо:

— Прибыли его высочество принц крови!

Дверь распахнулась, и в зале появился принц крови. Небрежно кивнув столпившимся у входа гостям, он церемонно поклонился Бабаху:

— Желаю вам многих радостей, господин Бабах, и большого счастья. Теперь и у вас есть прямой наследник. Хе-хе! Так сказать, продолжатель рода!

Принц крови был младшим братом короля, его звали… Нет, у него было такое длинное имя, что сразу и не выговоришь, пожалуй, лучше записать. Вот это имя: Его Высочество принц крови ЖИЛ-БЫЛ КОРОЛЬ БЫЛИ У КОРОЛЯ ТРИ СЫНА КОГДА КОРОЛЬ СОСТАРИЛСЯ ОН ВЕЛЕЛ СВОИМ СЫНОВЬЯМ ОТПРАВИТЬСЯ ИСКАТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ СЫНОВЬЯ ПОСЛУШАЛИСЬ ОТЦА И ОТПРАВИЛИСЬ ИСКАТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ ОНИ БЫЛИ ДОБЛЕСТНЫМИ РЫЦАРЯМИ ЭТИ СЫНОВЬЯ КОРОЛЯ И КОГДА ОНИ ВЕРНУЛИСЬ ИЗ СТРАНСТВИЙ КОРОЛЬ ОЧЕНЬ ОБРАДОВАЛСЯ ТУТ И СКАЗКЕ КОНЕЦ.

— Почему вы выбрали себе такое длинное имя, уважаемый принц? — спросил Бабах.

— Я принц крови, следовательно, принадлежу к аристократическому роду. А должны же имена представителей знатных родов чем-то отличаться от имен простолюдинов. Хотя бы своей длиной.

— Но ваше имя особенно трудно запомнить!

— У вас с утра до вечера все равно нет никаких дел, правда? Вот и заучивайте от нечего делать мое имя. Прекрасное для вас времяпрепровождение.

Бабах поклонился, соглашаясь с его мнением:

— Право, не знаю, как выразить вам мою признательность за такой совет!

Но вот гостей пригласили к столу. Этот стол был не меньше десяти ли в длину. Но гостей собралось такое множество, что они еле разместились вокруг него.

Больше всех ел, пил и разговаривал господин Четырежды Четыре.

— Вот это блюдо просто превосходное-сходное! — восторгался он. — Оно куда вкуснее, чем куриные яйца, которыми я питаюсь дома-ома.

Не отходя от стола, Четырежды Четыре съел семьдесят двух быков, сто свиней, тысячу двести яиц, тридцать тысяч петухов. Его зеленая борода была вся в масле. Масло текло ручьями по полу, и если бы Алая Роза не была принцессой, господин Четырежды Четыре мог бы поклясться, что она выглядела бы в этом масле так аппетитно, словно уточка, зажаренная на противне.

Ах-ах сидел рядом с Бабахом. Двести слуг прислуживали ему, пока он ел. Чего бы ни захотелось Ах-аху попробовать, ему не было никакой необходимости тянуться руками: за него все делали слуги. Слуга № 1 клал еду в рот Ах-аху, слуга № 2 придерживал его верхнюю челюсть, слуга № 3 держал за подбородок и подавал команду: «Раз, два, три!..»

Слуги № 2 и № 3 сразу же принимались сжимать и разжимать челюсти Ахаху, чтобы пища хорошо разжевывалась. И все это без малейших усилий со стороны Ах-аха.

После этого слуга № 2 и слуга № 3 отходили в сторону, уступая место слуге № 4, который открывал Ах-аху рот. Слуга № 5 подходил с зеркальцем и направлял в рот Ах-аху солнечный зайчик. Убедившись, что пища пережевана, он подавал команду:

— Начинай!

Тогда слуга № б брал Ах-аха за верхнюю челюсть, а слуга № 7 — за подбородок, и оба открывали ему рот как можно шире. С палкой, очень похожей на артиллерийский банник, подходил слуга № 8 и заталкивал пережеванную пищу в желудок. Ах-аху не нужно было затрачивать усилий даже на то, чтобы глотать.

Ах-ах был очень доволен.

«Вот счастье! — думал он. — Какое счастье!»

В это время на стол забрался Пип и громко попросил внимания.

— Господа! Сегодня мы отмечаем великий день — день обретения господином Бабахом сына. Мы пришли сюда, чтобы поздравить господина Бабаха и приветствовать его сына. Позвольте провозгласить тост и прочитать специально написанную по этому поводу оду.

— Просим! Просим! — захлопали все.

И Пип стал читать нараспев свою оду:

Гав! Гавв!..
Зреет огромная тыква
На пышной сосне-великане.
В цветах утопает принцесса Алая Роза.
Все съел я, что подали мне
На этом роскошном обеде.
О, как бы хотел я…

Прочитав оду до этого места, Пип вдруг сел. Все бурно захлопали.

— Талантливо! Гениально!

— Простите, — поднялся Бабах, — но последняя строка мне не совсем ясна. Что вы хотели ею сказать, господин Пип?

— А вот что: «О, как бы хотел я навсегда остаться здесь и никуда не уходить, даже домой». Но не получается стиха. Вот я и решил, что лучше всего отбросить эти слова.

Теперь захлопал и Четырежды Четыре:

— Да-а, Пип — это голова! Самая мудрая голова-олова!

Королевский наследник, сидевший в это время рядом с господином Четырежды Четыре, заметил, что у того на блюде великое множество куриных яиц. Ловким движением он переложил одно яйцо себе.

— Кто вам позволил красть у меня куриные яйца-айца? — заорал Четырежды Четыре.