Лина и Сергей Прокофьевы. История любви

В отчете Потемкину, датированном 21 февраля 1938 года, Сергей старался выражаться осторожно и с преувеличенным энтузиазмом заверил дипломата, что, несмотря на замечательный прием, оказанный в Соединенных Штатах, «я не раздулся от самомнения и, между концертами, продолжаю работать над советскими темами»[357]. Одной из них была хоровая песня в честь народного комиссара обороны, маршала Климента Ворошилова. Прокофьев, возможно, не знал, что Ворошилов играл ведущую роль в кровавых чистках, а это значило, что композитор сочинял хвалебную оду в честь массового убийцы. Впрочем, это было не последнее задание такого рода, которое предстояло выполнить Прокофьеву.

Отчет заканчивался обменом любезностями: «Посылаю Вашей жене и Вам сердечные приветы, и, несомненно, Лина Ивановна тоже. Я говорю «несомненно», потому что ее нет рядом. Я в Денвере, в Скалистых горах, а она осталась в Нью-Йорке»[358].

Из Нью-Йорка Лина отправилась в Лос-Анджелес, но поезд задержался в пути; из-за наводнения в Колорадо было затоплено железнодорожное полотно, и потребовалось время, чтобы движение восстановилось. Она приехала 7 марта и провела ночь в доме Кариты Дэниел (урожденной Спенсер), одной из тех хорошо образованных, много путешествовавших дам, которые приглядывали за ней в Париже, когда Лина была молодой девушкой.

Между тем на студии «Парамаунт» Сергей получил предложение сочинить музыку к фильму. Ожидая приезда Лины, он поделился этой новостью с тещей. Предложение было соблазнительным, но Сергей не мог его принять. Он объяснил Ольге, что в таком случае придется задержаться в Калифорнии до 1 июня, а это «неудобно»[359]. Другими словами, он не мог нарушить свой «комендантский час» – 15 марта заканчивался срок его пребывания в Калифорнии, – и Сергей был вынужден сказать «нет».

Вне всякого сомнения, Лина была недовольна, особенно после великолепного голливудского приема, на котором побывала 13 марта. Лина могла только мечтать о чем-то подобном, но для Лили Понс и ее бывшего педагога по вокалу Альберти де Горостьяго такие приглашения теперь были обычным делом. 13 марта режиссер Рубен Мамулян[360] дал в их честь обед в ресторане в Лагуна-Бич, а после обеда все отправились в особняк Мамуляна, где устроили импровизированный концерт. Лина познакомилась со звездами, среди которых были Мэри Пикфорд, Марлен Дитрих, Глория Свенсон и Дуглас Фербенкс-младший. С некоторыми она встретилась на приеме, устроенном Мамуляном, с другими – на церемонии вручения «Оскара» 10 марта в отеле Biltmore.

Но Сергей отклонил предложение Голливуда, и супруги отправились обратно в Москву.

Перед тем как сесть на пароход, идущий в Европу, Сергей еще раз встретился в Нью-Йорке с Верноном Дюком. Тот попытался уговорить Прокофьевых остаться. Он получил телеграмму от музыкального агента Рудольфа Полка. Уолт Дисней выразил желание приобрести права на экранизацию «Пети и волка» за 1500 долларов. Дюк забыл детали предложения, но разговор с другом запомнил во всех трогательных подробностях. «На какую-то секунду во взгляде промелькнуло оживление, но он тут же взял себя в руки… и грубовато произнес: «Хорошая приманка, но я не попадусь на удочку. Я должен вернуться в Москву, к своей музыке и своим детям. А теперь, когда все решено, поехали в Macy’s (универмаг Мэйси). Мне надо купить уйму вещей – только посмотри на список, который составила Лина»[361].

Затем, отмечает Дюк, Сергей как-то расслабился, сделавшись непривычно сентиментальным. «Знаешь, Дима, мне пришло в голову, что я, возможно, не скоро вернусь сюда… Думаю, тебе не стоит приезжать в Россию, не так ли?» – «Пожалуй, ты прав», – ответил Дюк[362]. Хотя Дюк умер в 1969 году, а Прокофьев – в 1953-м, в тот день в универмаге Мэйси они виделись в последний раз.