Лингвистика измененных состояний сознания

Разработанная на базе искусственно вызванного измененного сознания концепция послойного построения и функционирования языковой способности позволяет объединить в единую многостороннюю теорию ряд результатов, полученных ранее на материале естественно возникающих измененных состояний сознания. Как нам представляется, разрозненные, проведенные без учета достигнутых другими лингвистами результатов, зачастую методологически противоречивые и совершенно по-разному обобщенные авторами исследования проявляют при их синтезе с позиций лингвистики измененных состояний сознания глубокую общность. Действительно, если продвигаться от нормального сознания вниз по шкале диссолюции, то в естественных условиях первым нам встретится состояние легкой усталости, сонливости, некоторой затрудненности речи. Здесь мы можем выделить исследования речи при недосыпании [18; 145, с. 238] или утомительной умственной работе, не связанной с особой ответственностью, например при длительном синхронном переводе [163]. Полученные авторами результаты указывают на некоторое понижение объема речевой памяти и другие знакомые нам предвестники начинающейся диссолюции. Конечно, исследуемые здесь состояния весьма неглубоки, однако в конце эксперимента они все же доходят до стадии легкого оглушения, которая играла такую важную роль в наших предыдущих рассуждениях. И вот именно здесь исследователи отмечают отчетливый качественный скачок, который они не могут удовлетворительно объяснить [18, с. 1165; 163, с. 65]. Такое положение подтверждает весомость выделения стадии Б в предыдущих рассуждениях и в то же время свидетельствует в пользу освоения лингвистики измененных состояний другими исследователями.

Большие изменения сознания изучаются на материале сложного труда операторов, характеризующегося высокой степенью ответственности и чередованием периодов крайней напряженности

60

в работе с периодами пассивности. Здесь можно упомянуть как исследования понимания речи, поступающей, например, в наушники диспетчера аэропорта при особой затрудненности восприятия (шум — [88, с. 140—141], многоканальный прием — [87, с. 114— 115]), так и исследования порождения речи оператором в условиях стресса [51]. Возникающие в этих случаях «всплесками» состояния вполне сравнимы с уровнем начала среднего оглушения при диссолюции. Действительно, в неупорядоченных перечнях наблюдавшихся здесь фактов мы можем отчетливо выделить структуры, характерные для начавшейся диссолюции языковой способности. Так, на лексическом уровне регистрируется повышение числа слов-паразитов и «штампов», частиц, эмоционально-значимых слов — то есть лексики, рассматриваемой нами как узкоденотативные знаки. В области морфологии отмечается рост ошибок в согласовании слов, числа незавершенных предложений, а в синтаксисе — неясные перестроения порядка слов и рост числа простых предложений. Правда, одновременно регистрируется и ряд незначащих компонентов речи, разговорная речь оценивается с позиций литературной грамматики, а объяснение полученных фактов весьма непоследовательно. Например, отмечавшийся нами перенос центра предикативности с глагола на обычно не служащие для этого грамматические категории заставляет И. М. Лущихину [87] вводить новые категории типа «действие-процесс» вместо «глагол-сказуемое», что не приводит к прояснению сущности этого явления.

Естественный коррелят состояний, лежащих еще ниже по шкале измененного сознания, представляет собой психологический шок при больших природных катаклизмах, иногда сопровождаемый чувством физической боли различной степени. Здесь мы располагаем немногочисленными наблюдениями нелингвистов, работавших, однако, с вербальными тестами. Углубленный анализ позволяет выделить и здесь повышение числа узкоденотативных знаков, перестройку семантических полей и рост числа синтагматических ассоциаций, переходящих в «штампы» [68, с. 179—189; 134].

Следуя таким образом за углубляющейся диссолюцией языка и сознания, мы постепенно приходим к стадиям сопора и начала комы. На основании изучения гипнологической литературы эти состояния можно считать одновременно как измененным сознанием, так и измененными состояниями сна. Естественным поэтому будет обратиться к исследованиям речи при засыпании и пробуждении как при переходе к естественному сну, так и к его искусственно вызванной разновидности — гипнозу. Материалы последнего следует использовать с осторожностью, ввиду его большой специфичности и недоказанности коррелирования с измененными состояниями сознания [123]. Вместе с тем анализ речи на глубинных стадиях гипноза в некоторых основных чертах соответствует нашим положениям о роли узкоденотативной лексики и изолированных простых предложений [153]. Значительно более кон-

⁵ Д. Л. Сиивак 61