Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия

Город чуть лучше, чем я предполагал. Здесь мощенные камнем улицы, каменные дома и красивый дворец губернского правления с великолепным парком. Но, хотя город и оказался лучше ожидаемого, я разочаровался в надеждах, которые возлагал на полк. Правда, никогда не следует хулить полк, мундир которого носишь, но я хотел бы все-таки описать его Дяде немножко подробнее, с тем условием, что Дядя заверит моих знакомых, что я в письмах превозношу свой полк до небес. Офицерство убогое, почти сплошь повесы, которые по самые уши в долгах у городских евреев и в довершение всего ссорятся между собой, как кошки с собаками. Вечные сплетни и вытекающие из них интриги и неприятные истории делают жизнь невыносимой. Командир полка – чистый ноль, и офицеры не считаются с ним совершенно. Скандал следует за скандалом, и арест на гауптвахте входит в распорядок дня. Возможностей общения здесь нет. Многие из полковых дам низкого происхождения и сомнительной репутации, как и образованности. Работы в полку идут таким образом, что с утра выполняют обязанности, а остаток дня болтаются по городским корчмам. Короче говоря – таким, по крайней мере поначалу, кажется мне мой полк. Надеюсь, что я заблуждаюсь и со временем получу о нем лучшее впечатление. Но надеюсь также, что мое пребывание здесь не будет долгим, ибо в Петербурге – где мне пришлось пробыть шесть дней – мне сказали, что весьма скоро получу назначение туда. Посему я не стал снимать своих денег, а оставлю их там еще на пару месяцев. Здесь в полковой кассе есть 1200 рублей на покупку лошади, но их нельзя касаться прежде, чем выберу себе лошадь, а с этим я суетиться не намерен. Пока что живу в убогой гостинице, поскольку здесь совершенно невозможно взять в аренду мебель. Я искал отчаянно, но меблированных комнат нигде не найти, и я вынужден сегодня или завтра купить самое необходимое из мебели. Это все-таки досадный расход, особенно потому, что у меня и без того большие траты. Поскольку здесь нет манежа, мне пришлось купить себе короткий тулупчик собачьего меха и теплые нижние штаны. Кроме того, пришлось сделать взносы в офицерский клуб, в библиотеку, музыкантам, устроить пирушку для офицеров моего (3) эскадрона и выпивку солдатам моего взвода. Все эти расходы, плюс дорогой проезд из Петербурга сюда с большим количеством багажа, пребывание в Петербурге и здесь в гостинице, привели к тому, что моя касса начинает петь последний псалом. И поскольку жалованья я не получу прежде конца октября (по старому стилю), я должен просить Дядю ссудить меня еще 100 рублями. Пока я пробыл здесь еще столь недолго, мне немного трудно подсчитать, насколько велики окажутся мои расходы. Постараюсь жить возможно дешевле. Через пару недель я смогу судить об этом довольно точно.