Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия

В Великом княжестве Финляндском в конце 1905 года было неспокойно, как и во всей империи. Вслед за российской всеобщей стачкой в Финляндии в конце октября тоже началась забастовка, организованная социал-демократами в крупных промышленных центрах: Выборге, Гельсингфорсе и Тамерфорсе (Тампере). На митингах забастовщики требовали созыва законодательного собрания, избранного всенародным голосованием. Появились и радикальные политические группировки: именно весной 1905 года была основана партия активного сопротивления, в программу которой входило вооруженное восстание против России. В это время в Великом княжестве, как и в России, империя вынуждена пойти на уступки: 4 ноября обнародуют новый царский манифест, который приостановил (но не отменил!) действие «февральского» манифеста. Николай II обещал созвать внеочередную сессию сейма для рассмотрения законопроекта о всеобщем избирательном праве и создании в Финляндии нового органа власти – парламента.

В сессии этого последнего в истории Финляндии сословного сейма, заседавшего с декабря 1905 по сентябрь 1906 года, некоторое время принимал участие и Густав Маннергейм как представитель баронской ветви рода – участие, впрочем, вполне пассивное. Он не был ни сторонником всеобщего избирательного права, ни тем более парламентской демократии. К событиям, происходившим в те годы на его родине, он был, скорее всего, равнодушен. Последний сейм «похоронил сам себя», приняв законопроект о всеобщем избирательном праве. Финляндские женщины не только получили право голоса наравне с мужчинами, но и одними из первых в мире обрели право быть избранными в парламент (в числе первых 200 представителей различных партий в первом финляндском парламенте 1907 года было 19 женщин). Закон об однопалатном парламенте император утвердил в июле 1906 года; закон этот был разработан так тщательно, что с незначительными поправками действует и по сию пору.

Правда, обо всем этом Маннергейм смог узнать только из писем и газет: в начале июля он выезжает в Туркестан, откуда начнется его двухлетняя экспедиция по Центральной Азии, от Ташкента до Пекина.

Его отпуск в Финляндии прервался в марте 1906 года неожиданным вызовом в Петербург, в Генеральный штаб. Начальник Генштаба, Федор Палицын, предложил Маннергейму отправиться в поездку по Китаю – через Китайский Туркестан, Тянь-Шань и Северный Китай. После поражения в японской кампании Россия все пристальнее присматривалась к обстановке на Дальнем Востоке. Китай, где начали проводить реформы и реорганизацию армии, интересовал российских военных более всего. Маннергейму предстояло проехать по малоизученным областям Китайского Туркестана и Северного Китая и собрать сведения о преобразованиях в китайской армии, о состоянии дорог и стратегических объектов в приграничных областях, проверить правильность имеющихся дорожных карт и составить новые. Ну как тут не вспомнить досадливое замечание Маннергейма в маньчжурском дневнике: «…Крайнее несовершенство карт местности»!

В его военной карьере наступала вынужденная пауза из-за двухлетнего отсутствия, но возможность по-настоящему познакомиться с Азией и стяжать лавры путешественника и исследователя отчасти компенсировала эту потерю. Тем более что в их семье уже имелся один прославленный землепроходец – Адольф Эрик Норденшельд[81], муж тетки Густава, сестры его отца. Имя Норденшельда носил целый архипелаг, и рассказы о приключениях знаменитого родственника с детства волновали воображение Густава.

Для того чтобы не вызывать подозрений у китайских властей, полковнику Маннергейму предстояло путешествовать, закамуфлировавшись под исследователя-этнографа. Вначале предполагалось, что он получит для поездки французский паспорт, но министерство иностранных дел Франции отказало российским властям в этой услуге. Поэтому было решено, что он использует свой финский паспорт и присоединится в Ташкенте к французской археологической экспедиции под началом молодого профессора Поля Пеллио[82]. Пеллио возглавлял Международное общество по изучению языков, археологии и этнографии Средней Азии и Дальнего Востока, созданное незадолго до того в Петербурге.

Маннергейм отнесся к подготовке своей маскировочной роли ученого весьма добросовестно и серьезно. Действовавшее в Гельсингфорсе Финно-угорское общество и в самом деле поручило Маннергейму собирать по всему пути следования древние манускрипты и другие памятники старины. Еще одна отечественная культурная организация, Совет коллекций Антелля[83], поручила ему сбор этнографического материала. Все это требовало специальных знаний и навыков, и за те три месяца, что оставались до начала путешествия, Маннергейм успел пройти обучение на курсах фотографии и топографии, познакомиться с методами археологических исследований и антропометрией, проконсультироваться у этнографов в Швеции, Финляндии и Петербурге.