Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия

…Наверху в почетном карауле стояла группа китайских солдат под предводительством одного офицера, а также чиновник из «Янг-ву-ты» в полном парадном облачении. Ему было явно трудно скрыть свою досаду, когда я заявил ему, что получил разрешение на аудиенцию только для двоих: меня и моего переводчика. Он горячо заспорил с парой людей из свиты Далай-ламы, но безрезультатно.

Входя вовнутрь, я видел, что он еще делает бесплодные попытки прорваться за мной. В маленькой комнате, куда вела боковая дверь, у дальней стены на возвышении, покрытом ковром, в позолоченном, похожем на трон кресле сидел Далай-лама. Под ногами у него была грубо сделанная низкая и широкая скамеечка. Справа стоял красивый, позолоченный металлический или, может быть, деревянный сундучок, украшенный геральдическими узорами: головами зверей с разинутыми пастями, лапами с острыми когтями и проч. Две стены украшали многочисленные яркие картины на бумажных свитках. По обе стороны трона рядом с возвышением стояли два крепких, с проседью в бороде и волосах, невооруженных тибетца. Они были в желто-коричневой одежде, на головах – желтые круглые китайские шапочки. Перевод с китайского на тибетский производил тот старый лама, которого я посетил вчера. Он глава монастыря Пе-кунгсы, что в 20 ли от Лхассы и примерно в 4000 ли от Гумбума. Там находится 1000 лам. Он одет в золотое, и у него такая же желтая китайская ламаистская шапка. Каждый раз, когда он переводил мои слова, он делал это в глубоком поклоне, почти шепотом и не поднимая глаз на Далай-ламу.

У последнего была желтая шелковая одежда с голубыми обшлагами на рукавах, украшенная традиционным для лам куском красной ткани. Сапоги китайского фасона были из желтого войлока с голубой тесьмой по швам. Никакого головного убора у него не было. На мой глубокий поклон было отвечено еле заметным кивком головы. Приняв принесенный мною голубой «хатак» и вручив мне такой же белого цвета, очень красивый, он начал беседу расспросами: из какой страны я приехал, какого я возраста и по какому маршруту следовал.

…По мановению вынесли приготовленный заранее кусок красивого белого шелка, на котором были вытканы тибетские буквы. Он вручил его мне, прося по возвращении передать это от его имени Его Величеству.