Линии

Каору ни разу не слышал ни про «Дорал», ни про ресторан «Джойс Стоун Крэб». Его бесило сознание того, что, наверно, все знают или, по крайней мере, слышали про «Дорал» и «Стоун Крэб». Он презрительно посмотрел на хозяина. «Да уж, никакого чувства прекрасного, никакого артистизма. Человек, который живет ради кофе. Бедняга, что ж тут поделаешь! — подумал он. — Скажешь ему что-нибудь о кино, так будет стоять и смотреть, дуб дубом». Этот человек знал много из того, о чем Каору не имел ни малейшего понятия. При этом он рассказывал свои истории так, как будто все люди должны знать не меньше его. Он говорил о Майами-Бич как о Эбису или Дайканияма, словно они отличались друг от друга лишь названием. Вот такая вот дубина стоеросовая проживает в этом Ками-Итабаси. Живет в этой дыре, а мечтает о Майами. »

— В центральной части Майами находится деловой квартал. Есть там и японские рестораны, суши, причем немало. Но японцев практически нет. Наверно, потому, что там небезопасно. Короче, не самое лучшее место. Зато там много кубинцев, гаитян, пуэрториканцев… Людно, одним словом. Но нет нормальных газет.

И вот как-то открылся там один ресторан-суши. И за стойкой стоял самый настоящий японец! Мы с друзьями зашли. Кроме нас там были только местные. Так хозяин, увидев нас, чуть не помер от радости! «О, наконец-то!» — кричит. «Что такое?» — спрашиваю. «А посмотрите сами». И показывает на одного американца. А американец-то! Он заказал уратаки, то есть суши, где рис не внутри, а снаружи, и, перед тем как начать его есть, разворошил палочками и налил чуть ли не литр соевого масла! Аж через край переливалось! Рис, водоросли, рыба — все вперемешку. Ну и на что это похоже? «Ведь там уже нет никакого вкуса!» — убивался наш хозяин. Мы, конечно, согласились с самым сочувствующим видом… Ну и что? Здесь, в Японии, все то же самое! Кстати, для горячего шоколада я использую только настоящее колумбийское какао…

Хозяин зашел обратно за свою стойку и принялся смешивать зерна. Чокнутая девица сидела, устремив взгляд поверх стола. Время от времени она подносила чашку к губам с таким видом, будто бы только что вспомнила о ее существовании. Поднесет — поставит обратно, поднесет — поставит. Глядя на нее, Каору чувствовал, что его скоро хватит удар. «И как только она оказалась здесь?» — думал он.

В начальной школе выяснилось, что коэффициент интеллекта Каору равнялся ста семидесяти. Родился он на Кюсю, где его родители содержали адвокатскую контору. Старшая сестра изучала медицину в местном университете, а брат учился в Технологическом институте в Осаке.