Линия фронта

Евгений стоял в щели, прикидывая, как лучше выбраться на открытое место. По обстановке начинать минирование следовало незамедлительно, не дожидаясь темноты. Командир отряда заграждения — восточный человек с узкими щелками глаз и тонкими сжатыми губами — тоже понимал это, он резко, как на пружине, поднялся, стряхнул с брюк песок и выскочил на жнивье.

— Ракету, капитан, ракету! — напомнил он, старательно произнося гласные.

Евгений проследил, как скуластый лейтенант, пригибаясь и петляя, словно под обстрелом, побежал налево.

— И тебе ракету? — с нервным смешком осведомился артиллерист. Евгению показалось, что он где-то уже встречал его…

Минировать начали без промедления. Длинный летний день закатывался, надвигались подсиненные сумерки. Воздух стал гуще, запахло парной землей, соломой и еще чем-то далеким, жилым, так что Евгений даже повел носом. Он успел протрястись через все будущее минное поле, с фланга на фланг, вернулся в первый взвод и поторопил Янкина. Но Янкин в таких делах не торопился. Он проверил поставленный взрыватель, последил, как Сашка-Пат привалил мину дерниной, и строго сказал:

— Евген Викентич, тарщ капитан, вы же знаете…

Докончить он не успел. Где-то вдали, казалось, по всему фронту, заклокотало и в воздухе захлюпало, будто стремительно налетела стая невидимых птиц. Огневой налет вздыбил землю, снаряды обкинули всю местность, взрывы заплясали у траншей, на артпозициях, ослепили наблюдательные и командные пункты; предвечерний ветер лениво поволок над жнивьем желто-бурые хвосты дыма и пыли, соединяя их с лиловыми отсветами закатного горизонта. В разнобойном грохоте нарастало что-то неприятно-тревожное, а спустя некоторое время стало ясно: к обороне приближались танки. Земля под ногами мелко, едва заметно вибрировала. Началась контратака.

Удар, как и предыдущие, был сильный и жесткий: терять фашистам было нечего…

Слева выбрались из кустов на дорогу один за другим четыре автомобиля-миноукладчика подвижного отряда заграждения. В дымных просветах мелькали фигурки минеров, спускающих с задних бортов желоба — для сброса мин. Миноукладчики проскочили по асфальту до первой траншеи, съехали на поле, развернулись и уступом поползли вдоль нее.

Янкин, не дожидаясь понуканья, вскочил на ноги и затормошил прилегших саперов:

— Чё разлеглись? Ну чё? Тащите мины…

Танки не были видны до последнего мгновения, и когда они переползли траншею и показались из темной плывущей стены взвешенного песка и дыма, Евгений удивился, как до них близко. Он уставился на одну машину, потом на другую. Он видел каждую прорезь в надульном тормозе и все внимание сосредоточил на конце ствола. Подсознательно оглянулся, будто искал защиты, отметил, как в ближнем окопе расчет выкатывал из укрытия пушку; номера ухватились за щит, за сошники, за колеса… На длинном стволе у самого среза отсвечивали звездочки.

Артиллерия противника перенесла огонь в глубину, и саперы короткими перебежками разносили последние мины — перед самыми окопами батарей.

Сухо скреготнул первый танковый выстрел, немецкая граната рванула позади орудия, обдав окоп землей и осколками. В тот же миг пальнул ответный выстрел, болванка тоже промазала. Саперы припали к земле, над головами у них началась артиллерийская дуэль, и в нее тут же ввязались десятки танков и несколько дивизионов противотанковой артиллерии. Врезанные в грунт орудия водили стволами над самой землей, выжигая перед собой стерню, взметая вихри обугленной соломы и пепла. Сумрак все более окутывал местность. Евгений, лежа, поднял руку и помахал над головой, отзывая саперов из зоны огня. Однако и его и саперов заволокло, а когда дым порвался и багровые в отсветах выстрелов клочья понесло в сторону, он увидел рядом с собой подбитый танк. На борту его вскипала пузырями краска. Огонь сине-желтым валиком разливался по панцирю, пожирал черный, с белыми подводами крест. За горящим танком вынырнул другой, он повернул немного в сторону, на пушку. Евгений не видел ее, судил обо всем лишь по движению танка. Танк бил по окопу, но пушечка не отвечала, и Евгений в оцепенении смотрел на танк, забыв, что нужно отползать.

Позади танков из дымной гущины возникли, как привидения, два автомобиля — это ползли, завершая минирование, машины отряда заграждения. Машин осталось только две, но они ползли, выдерживая заданное направление.

— Товарищ капитан! — закричал Янкин, показывая рукой в сторону чудом пробившихся машин. Евгений в недоумении потряс головой. Он решил, что загражденцы опоздали и минировали уже после прохождения боевых порядков противника. Похоже, они преградили танкам не атаку, а отход.

Саперы торопливо выставляли в грунт последние коробки, и Сашка в спешке оставил мину на поверхности.

— Ты чё?.. — набросился на него Янкин.

— Вон… Ал… Алхимик… — стал заикаться Сашка, оборачиваясь к ползущему за ним писарю.

— А-а! — взбеленился Янкин. — Горазд на чужом дышле в рай!